Сегодня режиссеру Андрею Звягинцеву исполняется 61 год. В России его имя ассоциируется прежде всего с «Левиафаном» — фильмом, вызвавшим бурную дискуссию и получившим «Золотой глобус». Однако на Западе высоко оценили и другие работы постановщика.
Разбираемся, почему «Нелюбовь», «Елена» и «Изгнание» нашли больший отклик у зарубежных зрителей, чем у российских.
«Нелюбовь» (2017) — хладнокровная драма, вскрывшая страхи европейцев
На Кинопоиске у фильма 7.4, на IMDb — 7.6, но главное его достижение — номинация на «Оскар» и Гран-при жюри в Каннах. История о разводящихся родителях, чьи личные амбиции затмевают трагедию — исчезновение их сына, — нашла живой отклик у западных зрителей.
В России фильм часто упрекали за «излишнюю безысходность» и карикатурные образы: мать-эгоистка, отец-бездушный карьерист, равнодушные чиновники. Но на Западе, особенно в Европе, восприняли его иначе. Там увидели универсальный конфликт: как общество, поглощенное собой, теряет способность к сочувствию.
Кроме того, для зрителей, привыкших к социально ангажированному кино (Альмодовар, Долан, Ханеке), «Нелюбовь» стала не просто историей о семейной трагедии, а метафорой морального кризиса целого поколения.
«Елена» (2011) — драма по-русски, но не для России?
Фильм получил 7.2 на Кинопоиске и 7.3 на IMDb, а также специальный приз жюри в Каннах. Это история женщины, которая выходит замуж за богатого пенсионера, но мечтает помочь своему бедному сыну. Когда муж отказывает ей в деньгах, она идет на преступление.
Для России фильм оказался сложным: слишком узнаваемые реалии мешали воспринимать его как художественное произведение. Кто-то видел в нем чернуху, кто-то — слишком поверхностное изображение социального неравенства.
Но на Западе, где темы классового разрыва, старости и морали традиционно обсуждаются в искусстве, «Елену» восприняли как современный нуар или даже русский вариант вестерна. Критики сравнивали Звягинцева с братьями Дарденн и Джеффом Николсом («Мад», «Укрытие»), подчеркивая его умение создавать напряжение через детали и молчание.
«Изгнание» (2007) — философия в кадре, которая ближе Европе, чем России
С 7.3 на Кинопоиске и 7.5 на IMDb, фильм завоевал награду за лучшую мужскую роль на Каннском кинофестивале. Однако в России его приняли недостаточно тепло: слишком медитативное повествование, минимум действия, максимум философских вопросов.
На Западе «Изгнание» сравнивали с Бергманом и Тарковским. Критики видели в нем не просто историю о кризисе семьи, а притчу о судьбе человека, его страхах и неверии. Зрителей увлекала его почти библейская символика: грех, искупление, неизбежность расплаты. В России же многие восприняли фильм как слишком затянутый и искусственный, а его героев — недостоверными.
Почему за границей Звягинцева ценят выше?
Главная причина — его стиль и тематика ближе западным киноманам, привыкшим к фестивальному авторскому кино. В России зрители часто ждут от фильмов либо развлекательности, либо социального высказывания, а у Звягинцева — холодный, отстраненный взгляд, который сложнее «прочувствовать».
Кроме того, западная критика традиционно благосклонна к «тяжелому кино о России» — будь то Балабанов, Лозница или тот же Звягинцев.
Ранее мы писали: 12 лет назад эти 3 сериала били рекорды по просмотрам в России, а сейчас о них вряд ли вспомнят даже пенсионеры
