Если верить финалу «Великолепного века», султан Сулейман задолго до смерти погружается в затяжную тоску по визирю Ибрагиму, однако это совсем не соответствует исторической правде. Как же получилось, что финальные аккорды сериала показали нам мир, в котором великий правитель долгие годы горевал о предателе?
Что показали в сериале?
Прошло более тридцати лет с момента, когда Сулейман казнил Ибрагима, и сценаристы создали образ султана, который до самой кончины сокрушается по потерянному другу. Зачем же турецкие авторы пошли на такой странный шаг?
Возможно, им хотелось показать «идеального султана», ценящего дружбу выше романтической привязанности к Роксолане. А может быть, история любви для них закончилась со смертью героини Мерьем Узерли, ведь на небесах султана ждали «девы-гу́рии», так чего бы ему тосковать по «земной любви»?
Что произошло на самом деле?
Но история сохранила свидетельства, которые невозможно подменить — стихи самого Сулеймана. Мудрый правитель посвятил последние свои строки не памяти о предавшем его визире, а любимой жене. Это свидетельство куда красноречивее вымышленного драматизма сериала, и его трудно отрицать.
На закате жизни, истощенный годами и болезнями, Сулейман не жаждал встречи с бывшим другом; его помыслы стремились к той, чье лицо было ему дороже всего на свете. Несмотря на разделяющие их пространство и время, он выражал глубокую привязанность к своей Роксолане.
В одном из своих стихотворений Сулейман пишет:
К тебе, родная, память льнет и рвется,
Но ей, увы, достичь не удается
Твоей далекой дорогой страны.
Не думай, что сумеют рая реки
И страсть, и нежность утолить навеки.
Вот потому глаза мои влажны.
Эти строки показывают, что его любовь к Хюррем была крепкой и живой. Сулейман словно уверяет Хюррем, что даже в райских садах забвения он не забудет ее, ведь даже воды реки Леты, уносящей воспоминания, не смогут стереть ее образ из его сердца.
Но ладно, что мы все о грустном, да о грустном — давайте развлечемся при помощи занятного теста. Вы нам — свое любимое блюдо, мы вам — имя персонажа «Великолепного века», на которого вы похожи сильнее всего.
