Сколько поколений встречает Новый год под старый добрый «Морозко» Александра Роу — не сосчитать. Этот фильм уже 60 лет дарит зрителям улыбки и тепло, но, если обратиться к первоисточнику, настоящий финал «Морозко», каким его знали в старину, заставляет мурашки побежать по телу.
Финал, показанный в фильме, милый и почти комичный: капризная Марфушенька возвращается из леса в живом и немного подмороженном виде, верхом на свинках. Однако в фольклорном сюжете концовка совсем другая.
Александр Афанасьев, собиратель народных сказок, в своем сборнике 1860 года приводит не вымышленный Роу, а оригинальный финал, в котором судьба Марфушеньки оказывается куда суровее.
В древнем варианте сказки Морозко не щадит жадную и злую сестру. Отец отправляется в лес, чтобы забрать Марфушеньку, но находит ее холодной и бездыханной, замороженной беспощадным духом зимы.
Морозко обошелся с ней так же, как она обошлась с Настенькой — холодно и жестоко, ведь добро и злость по-разному отзываются на одно и то же заклинание. Мачеха, увидев свою дочь мертвой, теряет разум от горя. Но отец Настеньки, усталый от ее гнева и несправедливости, лишь горько шепчет:
«Так тебе и надо, это все твое злое дело».
Глядя на экранизацию Роу, сложно представить, что в оригинале «Морозко» — история не только о чудесах, но и о коварной мести. Это были старинные «русские ужасы», где за злые деяния рано или поздно наступала неотвратимая, жестокая кара.
Американцев, впрочем, шокировала даже оригинальная концовка советской сказки. Западный зритель оказался куда придирчивее отечественного.
