Когда я смотрела этот сериал о постапокалиптическом мире, то постоянно думала о том, насколько он актуален с точки зрения коронавируса. Мне любопытно, что вы думали? Были ли у вас схожие мысли?
Химеш Патель: Да, это было своего рода неизбежным сравнением. Мы снимали первую серию в январе 2020 года, до пандемии, так что для меня все как бы произошло наоборот – в том смысле, что я переживал то, что, отснял сначала в вымышленном мире. Это добавило странности к той травме, которую все должны переживать через меня. Очевидно, что сравнения есть, но сама история движется совершенно в другом направлении.
Когда я смотрю серию фильма или подобные шоу про зомби или конец света, я всегда думаю: что бы я сделала в такой ситуации? Вы сами думали об этом, когда снимали сериал?
Маккензи Дэвис: Думаю, я больше задумывалась о своем образе жизни двадцать лет спустя в подобных условиях. Я думала о практичности этого образа жизни и о том, насколько важна каждая мелочь. Я стала немного одержимой в плане деталей: как долго что-то хранится, откуда берется определенная еда, почему она здесь, кто ее выращивает и т.д. И вообще, насколько тяжело для этих людей быть кочевниками, полагаться на доброту незнакомцев, которые принимают, кормят, помогают с одеждой. Но мне правда было интересно, если бы подобное случилось на самом деле, как бы я жила в роли кочевника. И это очень неудобная жизнь во многих аспектах, и не думаю, что она для меня.
Говоря о коронавирусе, как вам кажется, все эти события помогли вам на более поздних этапах лучше познакомиться с персонажами и представить, как они могли бы себя чувствовать?
ХП: Да, конечно! Вы знаете, мы начали снимать серию, которая действительно создавалась под влиянием моего опыта пребывания в квартире взаперти. Это определенно была необычная подготовка, которую я не собирался проводить, но все равно продолжил. Так что неизбежно существовали своего рода взгляды и концепции, которые были легко доступны. Так что да, в образ мышления героя было не так сложно войти.
Маккензи, мы знакомимся с вашим персонажем через предысторию. Мне было интересно, как вы подошли к своей роли, ведь почти все, что мы знаем о Кирстен, исходит именно из первого эпизода. Работали ли вы с Матильдой, как проходил этот процесс?
МД: Я присоединилась к созданию сериала примерно в сентябре 2019 года. Так что я много говорила и думала о нем перед тем, как начались съемки. И мне очень повезло, что когда мы вернулись к съемкам после перерыва, вызванного пандемией, то первый съемочный эпизод был с Матильдой и Химешем. Мы очень тесно держались вместе, поэтому процесс включал в себя сфокусированные три недели работы. Ведь перед этим у нас были только разговоры по скайпу и видеочаты, что нельзя назвать лучшими способами для знакомства и общения. У меня была возможность посмотреть на динамику Матильды с Фрэнком и Дживаном, на то, как она вела себя, оставаясь наедине. Это было очень информативно - таким образом начать съемки сериала.
Сериал основан на романе Эмили Сент-Джон Мандел. И я хочу спросить вас, может быть, вы читали роман перед тем, как оказаться на съемках?
ХП: Нет, я прочитал его, когда получил возможность прийти на прослушивание. А потом уже дочитал за два или три дня до того, как полетел в Лос-Анджелес, так что я определенно получил удовольствие от процесса. Но в то же время мне было ясно, даже после прочтения пилотного сценария, что мы движемся в несколько ином направлении. Так что у меня на руках было много информации, но я точно видел, чем наш проект отличается от первоисточника.
Вы ожидали чего-то определённого от съемок? Было ли что-то, что вам действительно понравилось в продакшене? Я имею в виду, например, какая-то сцена или, может быть, определенный образ ваших персонажей.
МД: Мне было интересно узнать структуру этой симфонии путешествий, увидеть все приготовления, как это собиралось воедино, практичность и трансформацию этих фургонов, которые могли быстро превращаться в подмостки. Все это было волнующе и красиво. Мне нравится узнавать о практических деталях разных шоу с очень масштабными идеями.
И вообще, сериал получился по-настоящему интенсивным и даже тяжелым. Структура его создания заключалась в том, что в течение четырех месяцев мы снимали все в помещении зимой, а затем – остальное на открытом воздухе. Но в каком-то роде это еще раз подчеркнуло чувство изоляции.
ХП: Говоря о симфонии путешествий: наш дизайнер проделала невероятную работу. Она помогла вникнуть в практическую часть жизни мира, который мы себе представляли. Это дало нам возможность по-настоящему представить героев в аутентичном и правдоподобном мире.
Химеш, каково было лично вам работать с Матильдой, которая играет юную Кирстен, и какую связь мы видим между юной Кирстен и Дживаном в сериале?
ХП: Во-первых, работа с Матильдой была мечтой. Она просто невероятная актриса, и с ней так весело быть рядом и сотрудничать! Это то, что вы хотите от любого актера. И с точки зрения их связи, это действительно интересно... Вы знаете, это очень странное начало для любых отношений, когда мой герой не совсем понимает, что он делает. Он просто пытается помочь, как умеет, а потом оказывается в самой немыслимой ситуации. И ему все равно надо позаботиться об этой маленькой девочке. В конце первого эпизода мы видим, как они вместе покидают квартиру. Из этого, конечно, вытекает много вопросов без ответов о том, что произошло за эти 80 дней, и какими становятся их отношения, когда они выходят в мир. И я реально горжусь тем, как мы развиваем эту линию.
Можно сказать, что в первом эпизоде у вас было немало сложных сцен с Кирстен, потому что она – все-таки ребенок в окружении старшего поколения. Расскажите, как вы работали над этим?
ХП: Да, было много дискуссий о том, как все это преподнести в правильном ключе. И мы пытались все сделать настолько реалистичным, насколько возможно, еще пока не зная, что нас ожидает. Мой герой столкнулся с моральным конфликтом, так как мы видим, что он понимает: он должен позаботиться об этой девочке. Он осознает, что если отпустит, то отправит ее на смерть. Поэтому ему надо найти необычный способ сделать все правильно. И мы много обсуждали, будет ли ясно зрителю, что между героями есть понимание. Их связывает чувство признания. И в дальнейшем их отношения развиваются постоянными испытаниями доверия друг другу.
Маккензи, во втором эпизоде мы видим, как вы играете Шекспира на сцене, и ясно, что ваша героиня использует свой прошлый опыт для игры. Вы – из тех актрис, которые используют свой прошлый опыт, травмы прошлых воспоминаний, когда пытаетесь создать драматический момент?
МД: Нет, не думаю. Просто для Кирстен это было важным моментом открытия в себе некой «двери», через которую нахлынули все эти воспоминания. Но обычно она так не сломалась бы на сцене и не позволила бы чему-то прервать ее выступление. Я думаю, что иногда актеры делают все возможное для определенной роли. Но для меня это не очень здоровый подход: возможно, что-то сработает в один день, что не подойдет для следующего. Намного лучше понять мотивацию персонажа, почему он это делает, вместо того чтобы пытаться втиснуть опыт своей жизни в опыт героя.
В этом же эпизоде мы видим, что Кирстен в некий момент действительно нужно призвать своего рода инстинкт выживания. Вы можете просто рассказать нам, что происходит в ее голове?
МД: Мне нравится думать, что то, что делает Кирстен хорошей актрисой, также делает ее хорошим воином. У нее развиты инстинкты, она к ним прислушивается и не ставит их под вопрос. Она также улавливает приближение угрозы. И самое важное, что после всех ее травм, которые она пережила, ей важно защитить семью, чтобы у нее никого больше не забрали. Она следует своей интуиции и знает, когда что-то происходит не по доброжелательным причинам.
Их связывает чувство признания. И в дальнейшем их отношения развиваются постоянными испытаниями доверия друг другу.
Смотрели ли вы какие-либо фильмы, сериалы, похожие на тему, которую этот сериал пытается исследовать?
МД: Ну, мы пережили пандемию. Для меня это уже было полезным материалом. Я ничего определенного не смотрела, но я придумала другую забавную вещь во время изоляции с моим другом, который со мной жил в доме. Мы должны были снимать «Станцию 11» в мае 2020-го, но понятное дело, что не смогли, а у нас на руках было 6 эпизодов сценария. И мы подумали, что должны снять шоу сами вместе дома на айфоны. Мы даже сделали фургоны, из того, что у нас было под руками. А когда, например, у нас не было диалогов, мы вставляли длинные кадры с дикой пустыней, так что у меня есть очень необычный файл со всеми этими съемками.
Мне еще любопытно, какие мысли у вас появлялись при создании героев? Какая была атмосфера на съемочной площадке? О чем вы думали?
ХП: На съемочной площадке нам просто нужно было понять, кем мы были, над чем мы работали в определенное время. Я думаю, что есть своего рода фоновая тревога, с которой мы все действительно остались после всего, что пережили. Конечно же, надо было выделять время на защитные меры съемочной группы, актеров в перерывах между и во время съемок. Это напоминало нам, что все вполне реально и нам нужно заботиться друг о друге. В каком-то смысле, на это даже можно посмотреть с позитивной точки зрения. Так что да, много странных мыслей было в голове. Это очень необычное время для создания чего-либо.
Как вы думаете, люди захотят смотреть такой сериал о гриппе и болезнях во время рождественских праздников? Может ли это дать им некую надежду на что-то?
ХП: Эта история очень вдохновляющая. Но тема тяжелая. Хотя, например, у меня есть друзья, которые на следующий день после локдауна принялись смотреть «Заражение» на Netflx. И это тоже определенный способ справиться с ситуацией – нырнуть с головой во все, что с ней связано. Поэтому, возможно, и в нашем шоу многие найдут надежду на лучшее.
МД: Я думаю, люди все знают и понимают, но в сериале история намного мрачнее, чем то, через что мы прошли. Это красивая история стойкости и объединения, сообщества, которое создано абсолютно из ничего. И на этом примере мы понимаем, что на каждом углу можно найти капельку человечности и общности, но нам просто надо продолжать развивать эти качества.
Это красивая история стойкости и объединения, сообщества, которое создано абсолютно из ничего.
«Станция 11» – это шоу о выживании, но также о развлечениях. Как думаете, Шекспир – лучшее развлечение для постапокалиптического мира?
МД: Кто знает? Думаю, для наших героев это работает так. Я думаю, что есть много других замечательных выборов. Но это то, что они выбрали, и я думаю, что у них есть некоторая определенность, закрытый канон работ, которые все связаны с темами жизни и смерти. Тем более что им также необходимо выживать среди хаоса и постоянного движения, поэтому они решили остановиться на одном авторе. Но даже я за последние три недели видела два возрождения пьес Шекспира. Так что даже мы здесь продолжаем его изучать.
Сериал начинается с очень запоминающегося момента, когда на сцене у актера случается сердечный приступ на пустом месте. Я считаю, что это одна из самых экстремальных вещей, которые могут случиться в актерской карьере. Я знаю, что это непростой вопрос: что было самым экстремальным событием на вашем творческом пути?
ХП: У меня был небольшой несчастный случай на сцене около четырех лет назад. Это трудно объяснить, но у моего персонажа был спальный мешок, и спальный мешок оказался на стропилах, и он просто свисал с вершины сцены на протяжении всего акта. И этот момент до сих пор в моей голове.
МД: Однажды я пролила целую тарелку супа на Джеффа Дэниэлса.
Что вы думаете о роли, которую искусство может играть в трудные времена, например, те, что изображены в вашем шоу или в нашем мире в 2020 году?
ХП: Эта роль огромна. Искусство все переживет. В этом есть потребность человека. И я думаю, какой бы мрачной ни была ситуация, если это хотя бы смутно возможно, то мы найдем способ творить. И многие люди делали это во время изоляции, но, конечно, вы знаете, у нас было преимущество в том, что телевидение все еще работало. Но люди находили способы продолжать работу театров, не имея публики и сцены. Это действительно очень вдохновляет.
