В интерпретации Григория Козлова «Ромео и Джульетта» предстает как произведение, созданное двумя великими авторами — Уильямом Шекспиром и Борисом Пастернаком. Через чеканные строки переводчика Пастернака Шекспировская трагедия обретает новый ритм и звучание. Это графичный спектакль, словно гравюра, где каждый элемент чётко прорисован, а мир делится на два цвета — чёрный и белый. Это история крайностей: любовь и смерть, свет и тьма, надежда и отчаяние.
В Вероне — чума, и она накладывает отпечаток на всё вокруг. Несмотря на всё, люди продолжают жить, стремясь к простым радостям: влюбляться, растить детей, встречать рассветы и праздновать свадьбы. Но мир в Верону не вернется. Вражда между семействами Монтеки и Капулетти тянется так долго, что никто уже не помнит, как она началась. Это беспощадная, бессмысленная война, как чума, уничтожающая всё на своём пути.
Попытка примирения и неизбежная трагедия
Монах Лоренцо — единственный, кто решается на отчаянную попытку вернуть мир в этот разобщённый город. Но его добрые намерения лишь ускоряют череду смертей. За ненависть родителей расплатятся дети: Меркуцио, Тибальт, Парис, Ромео, Джульетта — их жизни оборвутся, не успев расцвести. Эти молодые, искренние и смелые люди становятся жертвами многолетней ненависти, за грехи старшего поколения платят те, кто должен был стать будущим Вероны.
Символизм и поэтика спектакля
Ажурные стены Вероны, олицетворяющие светлые надежды, обернутся глухими преградами. Тёплый песок станет пеплом, символизируя разрушение и бесплодие. В этом мире нет будущего. Спектакль Козлова — это поэтическая притча о том, как войны и старые конфликты разрушают жизнь и мечты нового поколения, не оставляя надежды на мир.
«Ромео и Джульетта» в постановке Козлова — это не просто история любви, а трагедия, в которой отражены крайности человеческого существования, борьба добра и зла, и вечный вопрос: возможно ли будущее, если прошлое полно ненависти?