И ведь все врут таблоиды об этом удивительно чутком, с тонкой нервной организацией человеке и актере. Хавьер Анхель Энсинас Бардем. Голливудская звезда с глубокими гиспанскими корнями. Лиричный и нервный в таблоидах и жёлтой прессе – пылкий экстраверт, эмоционально невоздержанный субъект. Бардем лишь тихонько усмехается в кулачок над всем этим публицитным беспределом. Он-то точно знает, весь свой гишпанский темперамент дозволяет выплеснуться только лишь в кино. Как в нашем случае – в свежей порции похождений пирата Джека Воробья, в картине «Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки»…
Итак, самый первый и самый логичный вопрос: как вы попали в эту сказочную франшизу? И каково это – оказаться на дне морском, да еще и живым мертвецом?!
…Да еще и главным антагонистом самого Джека Воробья! Если серьезно, вопрос этот и прост, и сложен одновременно. Как английский для испанца. Нет, мне английский бесспорно идет, иногда, правда, стараюсь почудачить, иногда балуюсь, говорю… с легким южным акцентом, но все же английский мне идет… Как и роль главного антагониста в новом фильме о приключениях идеального пирата, дуралея и недотепы, пижона и просто счастливчика, который то теряет свои корабли, то находит, то теряет команду, то находит своих бедолаг, а то подчас находит на свою голову и… как она там правильно именуется, та самая пятая точка, всякого рода авантюры, то – благодаря удаче, счастливому случаю, враз теряет своих злопыхателей. А то ведь не сносить ему, этому идеальному пирату всех времени и народов, своей буйной головы. И пятой точки. Попал в эту чудную франшизу совершенно случайно, но когда попал, осознал явственно: это же просто бомба, это просто счастье, мне, некогда испанскому парнишке, который грезил морем и жаждал покорить если не все, то семь морей точно, стать… Ну, кем я стал в новом фильме о похождениях Джека Воробья, вам уже самим доподлинно известно и ясно. Мертвец. Но живее всех иных мертвецов. Такое в красивых, насыщенно бойких сказках случается сплошь и рядом…
А вообще насколько она ваша – эта самая пиратская тема?
Моя ли тема пиратов и всего этого невероятного флибустьерства? Нет, не моя. В целом, коли говорить о мире книжных персонажей, просочившихся на киноэкран, я обожаю классику, обожаю исторические романы, в которых – это же беллетристика, истина зачастую густо смешана с вымыслом. Но приключения Джека Воробья меня пленили с первых кадров несомненно. Я могу забыть отдельные элементы этой фантастической саги, у меня может выпасть из памяти тот или иной персонаж, но в целом… Аромат моря и славных, забористых, приключений, чарует, манит и дразнит. И потом, сниматься у таких мэтров своего дела, своего жанра как тот же продюсер всей франшизы Джерри Брукхаймер – это все равно что внезапно вытянуть счастливый билет. Хотя мне на киносудьбу грех жаловаться, Голливуд дал великолепный шанс проявить себя показать в полную силу.
И легко ли быть антагонистом такого чудного корсара, коим изображает судьба и киноэкран Джека Воробья?
Мне не впервой быть антагонистом не просто главного героя, полного бесстрашия, безмерной силы воли и положительной харизмы. Но легенды! А каково вам быть антагонистом самого Джеймса Бонда?! В картине «007: Координаты «Скайфолл». Да, да, того самого, который «рыцарь без страха и упрека», верный страж Ее Величества, королевы Англии. И там я еще – ко всему прочему, был блондином! Жестким таким, невыносимым блондином. И не просто там каким-то проходным блондином, помелькал в кадре – да и забыли его на следующий день. Нет, из меня пытались в том фильме, где гибнет начальница Бонда легендарная М, смастерить форменное чудовище! Человека с глубоко уязвлённым самолюбием, разрушенной судьбой, полного гнева и печали. Но самое важное, самое ключевое, полного жажды мести. Наверное, у голливудских режиссеров – если ты испанец, то сыграть уязвленное самолюбие для нас – пара пустяков, а уж месть наша жестока и сильна как севильское солнце в летний полдень. Смешно и грустно это, и одновременно с тем… крайне привлекательно. Если ты как-то раз стал носителем какого четкого архетипа – что ж, играй, пытайся вылезти из заскорузлого клише «пылкого и темпераментного испанца», чтоб в итоге на экране видели не только и не столько клише, не какой-то там образ, но тебя, твое прочтение роли. Ведь, что немаловажно и характерно, и в киноборьбе с Бондом, и в лихой киносхватке с Джеком Воробьем я оставался… не главным мерзавцем или главным подлецом, но главным антагонистом. В чем разница? А в том, что есть подлость, скажите, в чем кроется основная гнусность отрицательных героев – каждого по отдельности и всех вместе взятых? И чем писанные подлецы и типичные мерзавцы отличаются от моих образов, от того же капитана Армандо Салазара из новой концептуальной затеи с неизменно улыбчивым, неизменно куртуазным Джеком Воробьем? Не скрою, мои персонажи были предельно жестоки, предельно… даже кровожадны, беспощадны, но ими руководил – как им самим казалось, весьма и весьма благородный позыв. Ведь кем были тот же Рауль Сильва из бондовой киноэпопеи, мой новый киногерой, тот самый капитан Салазар, прежде, чем стать на скользкий путь борьбы с «добрыми и хорошими», то есть – протагонистами этих пьес? В них также был заложен положительный заряд стойкости и неустрашимости, в них кипела праведным кипением кровь и жажда справедливости. Но в первом, бондовом, случае судьба сыграла с моим персонажем злую шутку, вмиг переместив его из стана добродетели в стан вражеских помыслов. В истории с Воробьем все куда сложнее, противоречивее, путаннее. Ведь мой образ, мой герой, мой капитан Салазар – деспот и негодяй, но его деспотизм вполне себе оправдан, судьбой, присягой, долгом и честью, ведь он просто обязан очистить этот мир от пиратской заразы. И тут столкнулись две правды, правда литературного вымысла, шикарного, невероятного, в которой царит и правит бал его величество благородный разбойник, он же пират. И та правда, в которой пират – мракобесие, грабежи, смерть, а вот мой персонаж – спасение, справедливость, весть и достоинство. Какая правда окажется… лучше, ярче, привлекательнее? Кого важнее пустить под откос вымышленной истории, чей поезд, Джека Воробья, этого щеголя и балагура, которого уже успели полюбить во всем киномире? Или же предать анафеме моего героя, праведника с омертвелом злым лицом, от которого так веет разрушением и скорбью? Но он ведь – носитель высокой истины, за ним то, что мы с вами именуем правдой жизни? Вот, в чем парадокс любой сказочной истории. Где нет уж совсем таких совершенно положительных персонажей, тот же Джек Воробей, он же – пират! Да, он феноменальный плут и прохиндей, он же изящный, искристый маргинал, красавец и плут, хулиган и оторва. Но в нем есть своя мудрость, своя истина, своя философия, свой собственный игривый, искристый мир, который куда привлекательнее мудрости и правды моего героя. А ведь за ним, за моим Салазаром, – нерушимость закона, океаны без грабежей и насилия. Но в нем есть также и свои… неприятные стороны, которые – в итоге, и загоняют моего персонажа… на дно морское. И нет ему спасения и элементарного человеческого, дамского, сочувствия…
И никакой тебе романтики…
О, да, с романтикой в приключенческом кино сложновато, здесь имеет место быть романтика, но она… так, по касательной что ли проскальзывает через все киноповествование. Если говорить о романтике, то самое милое дело – романтические новеллы, драмы такие, как «Вики Кристина Барселона», к примеру, где романтики… через край. Чудные девушки, актрисы, с которыми – нет, не съемки были, нет, мы упивались общением, мы старались наговориться всласть, мы жили романтикой грез и мечтаний на тех незабываемых съемках. Когда на съемках царит лирическая гармония, как в случае с актрисами из киноновеллы «Вики Кристина Барселона», Скарлетт Йоханссон и Ребеккой Холл, жизнь кажется вполне себе полной какой-то милой внутренней гармонии, какого тепла и света.
Ваша актерская юдоль многих ваших поклонников до сих пор сокрыта под пеленой безвестности. Каков вы на самом деле, какие вами движут страсти, чего в вас больше? Каково ваше истинное актерское ампула. Добродетель или же злодейство...
Я давно сей момент уяснил и готов своими умозаключениями поделиться с вами. Кино – явление сугубо поверхностного, скажем так – лицевого проявления. Когда внешность и только внешность играет немаловажную роль. Глядя на меня Голливуд был уверен - в этом человеке, в этом актере ничего "человеческого", то есть скромного, душевного, сентиментального быть не может. Под маской жесткого мачо с квадратным лицом и острым сухим взглядом должен скрываться... в нашем случае некто, противостоящий Бонду, Джеймсу Бонду. А по мне в Крэйге (Дэниел Крэйг - британский актер, нынешний исполнитель роли Джеймса Бонда) гораздо больше черт героя с ярко выраженной отрицательной харизмой, нежели во вне. Но все решает случай. Какой-то неизвестный нам мистический жребий, который раздает роли не по твоему сознанию, внутреннему мироощущению или тому, что кипит у тебя в душе, а по внешним данным. А спроси меня, так Хавьер Бардем гораздо больше похож на Бонда, нежели все те парни, которые этого киногероя эпохи воплотили на экране. Но то – мое ощущение, а другое дело – чувство киноэкрана, видение мира сквозь линзу кинокамеры, сквозь прищур продюсера. Которому – как доподлинно известно, всегда видней, кто ты (или я) на «самом деле».
Давно известно, роль антагониста куда эмоциональнее затратнее, нежели роль даже самого выдающегося, самого живописного протагониста. Не боитесь что называется эмоционально выгореть на съемках?
Вот, чего не боятся истинные сыны Испании, страны, насквозь пропитанной солнцем и страстью, соленой морской отвагой и яркими брызгами виноградников, так это эмоционально выгореть. Мы, испанцы, эмоционально выгораем исключительно в тот момент, когда душа отходит от тела, этого просто быть не может. А уж, коли стал актером, поселился в мире фантазий и грез, где влечение и боль, счастье и грусть – элементы твоей профессиональной каждодневности, пылай, гори и сгорай каждый раз, каждый фильм без остатка. Ничего, к следующему фильму словно птица Феникс обязательно восстанешь из пепла только что сыгранного, чтоб сгорать без остатка в каком следующем проекте. Кстати, мой новый герой, мой новый образ из пиратской франшизы – он мой и только мой по множеству вполне себе причин. Противоречив и в то же время – кремень, в нем кипят доподлинные страсти, но он их скрывает, пока не становится совсем невмоготу. В нем жизнь и смерть, любовь и ненависть, густо – на наш, испанский, манер, замешаны. Разве можно на таком чудном проекте взять и выгореть, перегореть как никчемной лампочке? Нет, тут нужно если и гореть, то сгорать во всю свою силу, здесь нельзя иначе. Я не пытаюсь оправдать своего героя, который оказался на самом дне – в прямом и переносном смыслах этого слова, нет, но иногда даже оголтелого антагониста… понимаешь его поступки, мотивацию его поступков и действий. Не приемлешь точно, нет, жизнь, реальность – это ж не только набор хромосом или же сгусток нервных окончаний. В реальной жизни я не такой… пылкий мачо, каким иногда меня «видят» поклонницы. Нет, я смиренный обыватель, которому не чуждый простые тихие семейные радости. Море и солнце, вино и приятная компания, но кино дает шанс, уникальнейший, выплеснуть из себя весь этот праведный гнев, закачанный поколениями предков в твои жилы. И вот тогда на экране выходит кинокартина – в данном случае фильм «Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки», самое время вспомнить, откуда ты родом, на что ты вообще способен, как профессионал, как мужчина, как испанец, что есть чувства и боль, страх и верность, сила и страсть.
Дмитрий МОСКОВСКИЙ
