Красавчик Улисс как-то западает на таинственного парня, затем — просто на хорошего парня. Его сосед по комнате Форд любит красотку Северин, часто плачет, а однажды снимается в рекламе нижнего белья и собственного пениса. Северин трудится астробиологом на правительство США, но мечтает о тройничке. Лучшая подружка Улисса Карли подрабатывает в секс-чате и шлёпает бойфренда, который играет в трупы в сериалах. Ещё любитель травки Улисс видит странные сны про пришельцев. Или это не сны. В любом случае, даже чужие проявляют активность исключительно эротического свойства. Sex Actually.
Сериал «А теперь — апокалипсис» Грегга Араки для Starz продюсировал Стивен Содерберг, а сценарий был написан в соавторстве с секс-блогером и колумнисткой Vogue Карли Шортино. Эпизодов всего десять. Первые пять-шесть построены примерно по такому принципу: «секс, секс, немножко кино, снова секс, что-то странное в тёмной подворотне». Герои, живущие в Лос-Анджелесе и старающиеся пробиться в киноиндустрии, ещё и снимают сериал «Шлюхи». Больше секса. А то ж его мало! Потом странное и пугающее проникает куда-то в середину серий, а эротическая составляющая торжествующе распространяется и на финалы.
Вроде бы это мягкое порно — все необходимые сценарные ходы и части тела в ассортименте. Но функционально это не оно. Слишком много юмора и сатиры. В том числе про политкорректность («Как гетеросексуал, я чувствую дискомфорт от уровня агрессии в отношении партнёрши без её активного согласия.» — «Согласие для ссыкунов.»). Есть даже про приставание взрослых кинобоссов к начинающей молодёжи. Одну из таких взрослых, кстати, играет внезапно появляющаяся в эпизоде, недооцененная современным кинематографом и как всегда замечательная Мэри Линн Райскаб.
Сюжетно же сериал здорово похож на Kaboom, который когда-то принес Араки первую в истории Канн «Квир-пальму». Плюс каст — в Kaboom он вообще был самым красивым из возможных, да и тут с актёрами тоже всё в порядке. В роли Улисса — Аван Джогиа из «Виктории-победительницы», Карли играет актриса и модель Келли Бёрглунд. Северин — уже снимавшаяся у Араки сногсшибательная брюнетка Роксана Мескида. Мускулистые Бо Мирчофф (Форд) и Десмонд Чайм (бойфренд Карли) отвечают за бьющую ключом и страшно наивную маскулинность. В кадре одновременно — красно-сине-жёлто-зелёные наряды персонажей на фоне оранжево-бежевых стен комнаты. Какие-то немыслимые серьги в ушах. Плюс ещё и природа — вот Улисс, мечтательно покуривая, едет на велосипеде на фоне заката мимо сиреневого дерева. По концентрации красоты на квадратный сантиметр экрана с Араки мало кто может сравниться.
Но вспоминать хочется не столько Kaboom и даже не Nowhere, третью часть знаменитой трилогии 90-х Араки. А первую её часть, Totally F***ed Up. Где юные геи и лесбиянки занимаются сексом («Может, займёмся чем-то другим?» — «Другое мне неинтересно.»), обсуждают секс, увязывая его с темами одиночества, семьи, отсутствия счастья, ходят в футболках с надписью типа «Я обвиняю общество». Где хватает размышлений о гомофобии, а главный герой кончает с собой.
В сериале «А теперь — апокалипсис» остались только мальчики на велосипедах. Тут если про отношения, то продвигающие эту линию персонажи в основном нас веселят — смех, правда, не злой. А если про секс, то он не то чтобы скучный (по нашу то сторону экрана вообще ни разу не скучно, потому что во время эротических сцен параллельно всё время происходит что-то ещё более увлекательное), но привычный. Ни количественный, ни гендерный состав участников больше не ошарашивают, оргазм в одной сцене рифмуется с зевком в другой, единственная реальная сложность скорее технического свойства — как определить, на кого посматривает случайно встреченный прекрасный незнакомец, на Карли или на Улисса. «Привычный» — это не плохо. Просто секс лишился своего природного трагизма и связи со смертью.
Но из всего этого нарядного и безупречного написанного и сконструированного нечто деталями прорастает что-то настоящее и вечное, и правда способное задеть. Когда внезапная смерть посреди натурального софт-порно-эпизода всё же случается. Когда притихшая Карли решительно запахивает свой хрустящий плащик. Когда за неимением работающего вибратора (батарейки сели) зовут мужчину. Вышеупомянутый эпизод с сиреневым деревом, наконец. Араки — мастер создания такого сора, в котором драгоценности не обнаруживаются, а непонятно как зарождаются. Если у нас объявятся какие-нибудь залётные пришельцы, неважно — милые или рептилоиды с огромными пенисами, то привлечёт их сюда именно вот это вот всё. Что-то настоящее.
