Новые возможности, новые опции восприятия открываются для не-европейского кино, которое в предыдущие годы проходило на фестивалях как экзотика или по разнарядке на мультикультурализм. «Чёрная пантера» Райана Куглера (хотя в самой Африке фильм предсказуемо критиковали за апроприацию) явил всему миру другой тип энергии, другой тип повествования, другую пластику актёров: если когда-то Уилл Смит стал звездой, потому что не воспринимался белой аудиторией, как чёрный, то сегодня зрителей всё сильнее тянет внимательнее всматриваться в другие, новые лица.
Мати Диоп уже вошла в историю Каннского фестиваля, как первая чернокожая женщина-режиссёр в основном конкурсе, хотя настоящей африканкой эту дочь французского музыканта сенегальского происхождения назвать трудно: она родилась и училась в Париже, играла у Клер Дени, показывала свой короткий метр в Венеции и Роттердаме, а режиссёр Гейб Клингер снял о своей любви к ней картину «Порто», одну из последних работ в кино Антона Ельчина.
Но как и в своих короткометражных картинах, для съёмок «Атлантики» Диоп вернулась на родину предков, показывая на экране, как живут в Африке люди, у которых есть айфоны, но есть и пироги, чтобы уплывать на них куда подальше — в Европу, в Испанию. Именно туда навсегда отправляется группа рабочих, которым не заплатили за стройку стеклянной башни (она похожа на башню Газпрома в Петербурге, которую строят сотни мигрантов из Средней Азии — очень хотелось бы увидеть фильм о жизни и этих людей, которых каждый день автобусами свозят на работу из полузаброшенных пригородных санаториев, где они ночуют, и иногда по дороге выпускают на десять минут подышать воздухом Финского залива). Один из эмигрантов незадолго до побега встречается глазами с молодой девушкой, в ближайшие дни выходящей замуж за состоятельного жениха. И к ней, и к скуповатому застройщику скоро явятся странные люди с белыми глазами, похожие одновременно и на медленных зомби, и на обычных людей — к каждому из живущих у призраков будет особый разговор.
Барочное белое брачное ложе и танцы женщин, одетых в разноцветные платья, любовь, поглощающая, как девятый вал в Атлантическом океане — фильм уже сравнили и с «Дядюшкой Бунми» Апичатпонга Верасетакула (Золотая пальмовая ветвь 2010-го) и, возможно, с «Натюрмортом» Цзя Чжанкэ (венецианский Золотой лев в 2006-м): такое сверхэкзотическое и сверхромантическое кино с глюками; вопреки ожиданиям, бурного восторга у первых зрителей фильм не вызвал, но хочется видеть больше подобных полудокументальных сказок — и, по возможности, лучше.
