Спустя почти год феномен "Слова пацана" не дает аудитории покоя.
Издание The New York Times выпустило рецензию, автором которой выступил Александр Назарян. В 1989 году журналист с семьей перебрался из СССР в США, а потому его статья вышла достаточно эмоциональной.
Объяснив разницу между "пацаном" и "чушпаном", Назарян уделил особое внимание фигуре Андрея Васильева по прозвищу Пальто. Он провел параллель между главным героем и современной Россией:
"Всего за три эпизода он из маленького Моцарта превратился в Ивана Драго. Также и Россия за три десятилетия из молодой демократии стала сверхдержавой-изгоем, милующейся с Северной Кореей".
По мнению автора, Андрей — пустышка; вместо глубокого, проработанного персонажа создатели представили Джастина Бибера без татуировок, вызывающего отвращение своим равнодушием.
Сам сериал Назарян сравнил с культовым "Кланом Сопрано" — историей мафиозного босса, который тайно навещает психотерапевта в борьбе с паническими атаками.
Отечественные кинематографисты старались приблизиться к уровню, заданному Дэвидом Чейзом, но отсутствие иронии сыграло против них.
Вместо отстраненного наблюдения со стороны все свелось к набиванию лиц на фоне советской действительности.
Не удалась и попытка продемонстрировать позитивные изменения в жизни обывателей по сравнению с позднесоветским периодом с его тесными квартирами, потрепанными автомобилями и холодными классами.
"Это правда, что материальное положение многих россиян значительно улучшилось, но жестокий, нигилистический настрой, похоже, никуда не делся", — посетовал Назарян.
Подводя итог, он заключил: "Слово пацана" — это не просто плохой сериал, но предупреждение о том, что ждет общество, где ослабевает понятие о морали.
