Константин Киценюк, главный редактор
«Дюна: Часть вторая» (реж. Дени Вильнёв)
Один из немногих фильмов в этом году, который легко мог оправдать покупку большого телевизора и вынуждал найти кинотеатр побольше. После хотелось бежать за артбуком, читать о производстве и разглядывать ранние зарисовки техники и окружения. Визуально «Дюна. Часть вторая» ощущается невозможным сейчас кино: натурные съемки, дотошный подход к спецэффектам и скрупулезность в воссоздании окружения. Все это дарит невероятное чувство погружения. Наверное, в последний раз такого добивался лишь «Безумный Макс: Дорога ярости». При этом сиквел смог пойти дальше и разбавил экспозицию динамикой и эпичной развязкой. Вильнёв же вновь смог и закрепился как один из самых интересных режиссеров блокбастеров, старающихся показывать, а не рассказывать. Хочется верить, что его рассуждения о фильме без диалогов окажутся реальностью. А пока ждем третью часть и развязку судьбы Пола Атрейдеса.
Максим Федоров, редактор раздела «Сериалы»
«Одержимая» (реж. Северин Фиала, Вероника Франц)
«Дьявольская баня» — фолк-хоррор, название которого отсылает к состоянию человека на грани суицида. События разворачиваются в глухой деревне XVII века. Набожная девушка Агнес все глубже погружается в меланхолию, мечтая лишь о том, чтобы ее страдания скорее прекратились. Авторами картины выступили Вероника Франц и Северин Фиала — дуэт, создавший фильм ужасов «Спокойной ночи, мамочка». Посредством атрибутов жанра они рассказали о том, на какие дикие ухищрения шли жители Верхней Австрии, чтобы уйти из жизни в соответствии с христианской моралью. Сельский быт в «Дьявольской бане» воссоздан с такой аутентичностью, что позавидовал бы даже Роберт Эггерс, тогда как певица Аня Пляшг, записавшая саундтрек и сыгравшая главную роль, пугающе убедительно изобразила клиническую депрессию.
Юрий Волошин, редактор
«Анора» (реж. Шон Бэйкер)
«Анора» американского инди-режиссера Шона Бэйкера удостоилась «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля, а также вошла в топ лучших фильмов года по версии таких журналов, как Time, Empire, Rolling Stone и Sight and Sound. В этой картине Бэйкер довел до совершенства свой авторский стиль не только по части формы, но и в отношении интересующих его тем.
Фильм начинается как легкомысленный ромком, затем превращается в уморительную комедию с оттенком фарса, а завершается щемящей драмой социального и гуманистического толка. Выверенная драматургия дополняется отличными актерскими работами — в этом плане особенно хочется отметить химию между Майки Мэдисон, Юрой Борисовым и красным шарфиком. Их первое же столкновение в кадре порождает искру, которая в дальнейшем становится почвой для заключительного акта. Сказка, в которую попадает стриптизерша Эни, ожидаемо терпит крах и оборачивается болезненным унижением. На примере своей героини Бэйкер критикует не только надменность и своеволие богатеев, но и в целом общество, где подлинная межличностная коммуникация вытесняется удовлетворением поверхностных прихотей. Меркантильная мотивация Аноры — это ее способ сбежать от прежней жизни, где до значения ее имени нет дела никому, включая ее саму.
Может показаться, что откровенного секса в первой трети фильма больше, чем нужно, но финальная сцена на контрасте оправдывает этот избыток. Это одна из самых пронзительных и глубокомысленных интимных сцен, какую мне доводилось видеть, а гул мотора старенького автомобиля звучал в голове еще долгое время после выхода из кинотеатра.
Гия Сичинава, кинообозреватель
«Виды доброты» (реж. Йоргос Лантимос)
Не «самый-самый» в фильмографии самого Лантимоса фильм кажется одной из наиболее запоминающихся работ 2024 года. Греческий режиссер опять всех удивил. После прошлогодних «Бедных-несчастных» — по меркам самого Лантимоса фильма удивительно ясного — он как будто бы сделал шаг назад с территории арт-мейнстрима в сторону неудобного, темного и герметичного кино, которое составило его авторскую славу. Но Лантимос добавил в старый рецепт кое-что новенькое. «Виды доброты» — это сразу три истории о природе власти и добровольной потери субъектности, о желании несвободы и инстинкте жертвенности, а также о покорности судьбе. Всё это живо разыграно одним и тем же актерским составом во главе с Джесси Племонсом и Эммой Стоун, которые интересны (и по-прежнему важны) сами по себе. Но еще занимательнее они выглядят как части замечательно неуютного триптиха, дешифровкой и проживанием которого можно развлекать себя весь оставшийся год.
Полина Резникова, кинокритик
«Субстанция» (реж. Корали Фаржа)
Некогда популярная голливудская актриса Элизабет Спаркл, сыгранная блистательной Деми Мур, теряет популярность и отчаянно цепляется за единственную оставшуюся работу — посредственное фитнес-шоу. Услышав, как продюсер обсуждает ее старение, героиня решается на экспериментальную процедуру омоложения. Субстанция порождает ее молодого клона с лицом Маргарет Куолли. Теперь им приходится делить одну жизнь, меняясь местами каждую неделю, но шаткий баланс неизбежно придет к краху. Боди-хоррор в духе «Портрета Дориана Грея» затрагивает болезненные темы старения, женской дисморфии и давления стандартов красоты.
Корали Фаржа, ранее пересобравшая жанр rape and revenge в «Выжившей», в «Субстанции» исследует систематическое угнетение женщин через сатиру на индустрию и экстремальную телесность. Фильм полон аллюзий на работы Кроненберга, Хичкока и Кубрика, впечатляет работой гримеров и сюжетно эскалируется с каждой новой сценой. За потрясающий сценарий фильм удостоился награды в Каннах, а также был номинирован на «Золотой глобус» за лучшие фильм, режиссуру, сценарий и актерские работы.
Ася Заболоцкая, кинокритик
«Бруталист» (реж. Брэйди Корбет)
1947 год. Многие европейцы покидают родные земли в надежде на счастливую жизнь. Венгерский архитектор Ласло Тот, переживший Холокост, отправляется в США, чтобы начать всё с чистого листа. Только к жизни мигранта никак нельзя подготовиться, поэтому протагонисту приходится пройти через череду сложных преград, включая предательства, жадность и чопорность американских богачей. Ему также необходимо побороть собственных внутренних демонов.
Премьера «Бруталиста» состоялась на Венецианском кинофестивале в этом году, где критики, синефилы и обычные зрители отчаянно пытались достать билеты. Никого не смущал даже хронометраж картины, составляющий три с половиной часа. Всем хотелось поскорее увидеть настоящий magnum opus Брэйди Корбета, предыдущая картина которого «Вокс люкс» тоже была впервые показана в Венеции в 2018 году. Подход Корбета к американскому культурному коду и его переменам в ходе разных манипуляций современного общества удивлял даже самую подготовленную аудиторию. «Бруталист» же при просмотре словно хватает за все нервные окончания и не отпускает, так что даже антракт посреди фильма не помогает вернуться в собственное тело.
Картина Корбета рассказывает о жизни Ласло Тота и о судьбе мигрантов в целом с неограненной точностью, что перекликается с грубой грациозностью архитектуры брутализма. В этом фильме полностью обнажаются все человеческие грехи, а мир предстает во всей своей девственной «уродливости». Лучший фильм года для меня.
Ольга Корф, автор статей
«Конклав» (реж. Эдвард Бергер)
Сначала был «Патрик Мелроуз» — тягучий, сомнамбулический сериал с Бенедиктом Камбербэтчем, отмеченный номинацией на «Эмми». Потом искусный антивоенный фильм «На Западном фронте без перемен», получивший четыре премии «Оскар». И наконец, «Конклав» — новая картина режиссера всех этих проектов Эдварда Бергера, собравшая восторженные отзывы на кинофестивале «Теллурайд» (а его вообще-то называют «поставщиком» фильмов на «Оскар»). К этому стоит добавить, что в главной роли снялся Рэйф «тот, кого нельзя называть» Файнс, а также слухи вокруг Венецианского кинофестиваля, который не взял этот фильм в свою программу (побоялись реакции Ватикана?). Так что фильм «Конклав» я ждала с большим интересом. И не разочаровалась.
«Конклав» — это религиозный или, точнее, политический триллер: тайны католической церкви не так интересуют режиссера, как идея власти и борьба либералов с консерваторами (особенно на фоне минувших выборов президента США). Фильм приглашает зрителей заглянуть в святая святых Ватикана — на закрытое собрание кардиналов, которые прибыли в Рим, чтобы выбрать нового Папу. И да, кажется, что все это мы уже видели в сериале Паоло Соррентино. Но картина Бергера еще сильнее вовлекает в интриги кардиналов, среди которых персонаж Файнса выступает детективом и моральным камертоном всего процесса. Блистательные актерские перформансы «Темного Лорда», Стэнли Туччи и Изабеллы Росселлини, эстетичные кадры в стиле Стэнли Кубрика, давящие декорации Domus Sanctae Marthae и шесть номинаций на «Золотой глобус». В общем, фильм, скорее всего, будет громко звучать на грядущей оскаровской гонке (может быть, двукратному номинанту Файнсу наконец дадут первую статуэтку). А зрители с пламенным сердцем неизбежно станут спорить об утопической идее «Конклава»: бывают ли в жизни удачливые случаи, когда не приходится выбирать из двух зол меньшее? Несмотря на некоторую прямолинейность в пламенных монологах персонажей и спорный финал с вполне предсказуемым уклоном в сторону инклюзивности, «Конклав» для меня — один из мощнейших фильмов года.
Петр Волошин, филолог и педагог
«Второй акт» (реж. Кантен Дюпьё)
Среди режиссеров, которые из раза в раз снимают примерно один и тот же фильм (Уэс Андерсон, Тим Бертон, Кен Лоуч, Кристофер Нолан) Кантен Дюпьё не самый одаренный, но, пожалуй, один из самых обаятельных и самый долбанутый. Что бы он ни снимал, всегда выходит что-то странное, юродивое, местами взывающее к лучшему в человечестве, местами дико неприличное. Он явно не интеллектуал, совсем не гуру, вообще не педант (пять фильмов за два года), но он снимает, работает, продолжает и делает. Своим творчеством он подает такую главную идею: не позволяй душе лениться.
Герои его иные — вялые интеллектуалы, артисты, измотанные полицейские, озабоченные работники творческого труда. Последнее — о персонажах «Второго акта». Это выдающееся кино не потому, что оно бодро сыграно и зрело снято; не потому, что ловко обыгрывает новостные штампы про ИИ; не потому, что ловко манипулирует зрителем, а просто потому, что оно есть. Всем бы нам перед Новым годом той продуктивности и того творческого запала, какие присущи Кантену Дюпьё. С наступающим.
