На московской премьера белорусского блокбастера «Код Каина» нашей редакции удалось пообщаться с режиссером картины Уильямом Де Виталем.
У вас есть довольно большой опыт работы постановщиком трюков и практических эффектов в США. Как это вдохновляло вас при работе над «Кодом Каина»?
На работу меня, если честно, вдохновляла вся моя жизнь. Всё-таки сорок лет работы в кино оставляют след. Знания, которые я приобрёл на практике, значат намного больше, чем все институты вместе взятые, хотя я первый, кто говорит всем, что институт — это базис, на котором можно что-то строить. Школа должна присутствовать, и когда мне говорят, что актёра можно сделать из любого, – я говорю, что это невозможно. Я очень много работал по всему миру, заключительные 18 лет - в Америке. Были и работы в советском кино, с французами и англичанами. Находясь внутри этого «конгломерата», а Лос-Анджелес – это, можно сказать, колыбель кинематографа, узнаёшь очень многое.
Можно ли сказать, что необходимый опыт для создания такого хваткого триллера, как «Код Каина», вы получили именно в США?
Ни в коем случае. Всё-таки то, что получилось на экране — это сплав того кинематографа, в котором я начинал свою работу (я никогда не скрывал, что горжусь советским кинематографом), и кинематографа американского, но не столько в изобразительной части, сколько в работе группы. Плюс к тому, есть модерновое кино, которое изобилует всякими эффектами, в частности визуальными. У меня получился сплав «нового кино» с оригинальными углами съёмок, определённой манерой, живой камерой и «олдскула» – старой школы боевика. Кое в чём я преуспел — у нас в фильме визуальных эффектов нет вообще, разве что в таких элементарных вещах, как коррекция цвета. Все трюки в фильме исполнялись вживую.
При том, что в создании фильма задействовано такое большое количество людей и стран, чувствовали ли вы необходимость режиссёрского контроля при создании фильма и над трюковыми сценами в частности?
Конечно. Я не только режиссёр-постановщик, но и постановщик трюков в фильме — у меня был ассистент, но основную разработку трюков делал я сам.
Должен спросить о роли Дениса Соболева в создании фильма — что значит быть сорежиссёром, и получился бы фильм таким без его участия?
Честно говоря, немножко некорректно говорить об этом в его отсутствие, но фильм всё равно бы получился. Быть сорежиссёром — значит помогать во всём, вкладывать свои знания и умения, взгляд со стороны, увидеть то, чего я могу не увидеть. Я бы сказал, что сорежиссёр — это главный ассистент. Оправдались мои ожидания или нет — это оставим, как говорится, за кадром.
До «Кода Каина» у Вас была малобюджетная (3000$) короткометражка «Boomerang Returns». Стесняла или освобождала вас работа с куда более крупным бюджетом (два миллиона долларов)?
На такой фильм, как «Код Каина», денег, конечно, не хватает. «Бумеранг» я снимал, в первую очередь, для себя лично, но ещё и для подачи заявок, чтобы иметь какой-то материал для показа. В результате я получил 3 награды на различных фестивалях, совсем недавно на Los Angeles Independent Film Festival (фестиваль независимого кино). Бюджета тогда хватало на еду и аренду света.
Здесь уже настоящее кино. Когда мы показывали «Код Каина» в Америке, профессионалы оценили фильм в 10-15 миллионов долларов, тогда как снят он был за два. Я к чему — не то чтобы меня как-то приглушила эта цифра, но я понимал, что этого мало. И мы вкладывали всю свою энергию, все наши знания, здоровье, чтобы сделать нечто, что будет смотреться на более серьёзном уровне.
Тем более, что этот фильм существует и в расширенной, трёхчасовой версии, которую покажут по телевидению в качестве мини-сериала. Можно ли говорить, что эта версия прольёт свет на определённые неясности в концепции фильма?
Да, вне всяких сомнений. Как создатель этого фильма, могу сказать, что мне ближе сериал. Хоть я и люблю полный метр, к сериалу у меня, в принципе, более тёплое отношение. Нам пришлось вырезать очень много персонажей и сюжетных линий. Но на самом деле, в фильме понятно всё. Для того чтобы понимать всё то, что происходит в фильме, нельзя есть чипсы. Нельзя, извиняюсь, выходить в туалет. Нельзя отвлекаться на пол мгновения, ответить по телефону, нужно постоянно смотреть и слушать. Но это тяжело для зрителя, и я это понимал. В случае с сериалом у зрителя будет время, чтобы в лирических моментах отвлечься, там, намазать масло на хлеб, то есть ему будет проще это смотреть. И я очень верю, что когда люди будут смотреть сериал, именно по раскрутке сюжета у них вопросов не останется.
И последний вопрос — откуда у Вас появился псевдоним и когда?(настоящее имя режиссера – Виталий Васильков)
А, ну здесь всё очень просто. Псевдоним — это нормальное явление в Америке, даже в России у многих есть псевдоним. Предыстория моего имени такова: в 87-ом году снималась картина «Трудно быть Богом» Петера Фляйшмана. Это была как раз совместная картин производства Италии, Франции, Германии и США. Румату должен быть играть американский актёр Уильям Питерсон. Перед картиной я целый месяц занимался с ним фехтованием и верховой ездой. И мы очень сдружились. Когда он уехал, меня все стали называть Биллом, как бы «в память». А когда я оформлялся в американский актёрский профсоюз, в анкете была обязательная графа «псевдоним». Я и записал: Билл де Виталь. В штатах это абсолютная норма, ничего зазорного, красиво, звучно. Кто меня знает — помнит, кто узнаёт впервые — ну да, Уильям де Виталь (смеётся).
Беседовал Митя Тюлин
