Наконец до широкого проката долетела мелодрама «Птица», снятая режиссёром-дебютантом Ксеней Баскаковой. Полная непошлого юмора, простой человеческой нежности и незамысловатой драмы, картина не раз была отмечена на региональных и зарубежных фестивалях. А олицетворением свободы, протеста и болезненного одиночества стал робкий дуэт Ивана Охлобыстина и юной Евдокии Малевской, известной по шоу «Голос».
Режиссёр ленты рассказала «Киноафише» о том, как волновалась в первый день съёмок, а начинающая актриса – о том, что чувствовала её персонаж Катя.
Ксения, ваш фильм уже успел собрать немало положительных отзывов критиков и зрителей. На ваш авторский взгляд, в чём прелесть картины?
Посмеявшись, Ксения начала пародировать небезызвестного персонажа «Властелина колец» и скрипучим голосом приговаривать «Моя прелесть, моя прелесть…». Но через минуту снова приняла серьезный вид.
Ксения: Прелесть в том, что после неё ты не хочешь повеситься! Мне кажется это очень ёмко! (смеётся)
С этим сложно поспорить! А на каком фестивале теплее всего приняли картину?
Ксения: Вы знаете, везде хорошо. Мы любимчики, позитивные, такие сахарные петушки. Просто ты уже изначально заинтересовал людей, которые отбирают в программу, и они тебя приглашают не для того, чтобы что-то кому-то доказать. Не важно, получишь ты что-то или нет, но раз тебя выбрали из всех 350-500 заявок, значит, ты оказался для них симпатичным.
И зрители хорошо приняли, потому что действительно люди по этому соскучились. Многие хотят смотреть российское кино, но не получается, потому что либо уже было какое-то разочарование, либо слишком дорогие билеты , либо еще какая-то история. Наши зрители… это очень пошло говорить, что они у нас глупые и не любят, не смотрят российское кино. Нет, любят, смотрят, хотят смотреть, просто мы не всегда до зрителей доходим, в связи с тем, что мы не можем по маркетингу соревноваться с зарубежными фильмами. Ну, только большие какие-то проекты могут, как «Дуэлянт», «Ледокол», «Легенда №17». Мы, маленькие проекты, не можем… пока. Я думаю, что как раз в дальнейшем Министерство культуры будет уделять внимание маркетингу и продвижению таких картин отдельным образом, возможно, создаст какие-то программы.
А что не получилось? Вы, мне кажется, должны быть самым строгим критиком своей работы.
Ксения: Я не испытывала иллюзий по поводу конечного результата, так как кино это очень сложная конструкция, и каждый вносит своё. Ты этим процессом руководишь, но ты не можешь держать всё в каких-то жёстких рамках. Картина начинает отчасти жить сама, переливаться, уходить... Когда ты работаешь, то думаешь не над тем, какой ты её задумывал раньше, а как сделать её лучше. Это очень важно, потому что слепо идти изначально намеченному пути не совсем верно, ведь картина уже играет сама. Возникают новые ракурсы, подтекст и этим нельзя пренебрегать, потому что искусство – это творение.
Что не получилось… не получилось уговорить пару рок-групп. Думаю, что я это запомню. (смеется) А вообще, получилось лучше и легче, из-за того, что они не дали [своего согласия]. Просто жалко… Эти люди не поверили в нас, поэтому решили к нам не присоединяться и не помогать.
Это ваш первый опыт полного метра. Какие успели выработать принципы работы?
У нас был принцип один – что написано, то и снять. И как хотите, вообще никого ничего не волнует. 20 съемочных дней, за которые надо сделать то, что намечено. Мы очень жёстко поставили себе график. Второй принцип на моей площадке – дисциплина. Ведь они итак случаются, форс-мажоры, и дисциплина просто необходима. Это, наверное, два моих принципа.
Как прошёл первый съемочный день? Волновались?
Страшно, потому что «миллион» людей смотрят на тебя, чего-то хотят. Просто необходимо было набраться наглости, смелости и в итоге идти как крейсер Аврора и всё. Это было страшно, я забежала на площадку, увидела, несколько раз что-то там буркнула, убежала… потом подумала, собралась и вернулась. Мы тогда делали первую сцену, где Дуся и Ваня сидят на подоконнике в больнице Отта. И первый, и последний раз у нас было 12 дублей! Это много!
А у актёров трудностей не было?
Ксения: Дуся?
Евдокия: Когда я кусала капсулу и из неё кровь не полилась.
Ксения: А еще Дуся пиццу ненавидит!
Евдокия: Уже нет!
Ксения: А мы её заставили есть.
Евдокия, что всё-таки эмоционально было сложнее?
Евдокия: Ну, самым сложным было, во-первых, найти своего персонажа, чтобы он был искренним, чтобы это не был наигрыш, а именно жизнь. И, конечно, второе – это режим, потому что он был сложным, 24 часа в сутки.
А как ты искала своего персонажа, может, смотрела похожие картины, читала книги или сама придумывала?
Евдокия: Я сама… ну как сама, в сценарии он прописан, мне лишь надо было его до конца доделать. И первое, что я нашла – это взгляд моей героини, мне он очень помогал. Дальше уже было легче, но с каждым днём я пыталась его усовершенствовать и надеюсь, что у меня получилось.
Текст выдавали прямо перед кадром, и, конечно, надо было запомнить, но перед этим, я думала о том, что говорю. Потому что, какие-то слова были неестественными для меня, и что-то я и Иван Иванович Охлобыстин добавляли, чтобы это было живее, чтобы это было по-настоящему.
Как думаешь, что чувствовала Катя?
Евдокия: Она очень добрый человек, но в связи с жизненными обстоятельствами, из-за нехватки материнской любви, из-за нехватки внимания она озлобленная и считает, что она никому не нужна. И всячески пытается это всем доказать, что она такая бедная-несчастная. Ей, конечно, тяжело, но потом она встречает Олега Птицына, в котором видит что-то похожее и начинает с ним дружить, ей становится легче. В итоге эта дружба спасает их обоих.
Хотела бы продолжить карьеру актрисы?
Евдокия: Да, конечно. Я точно знаю, что хочу быть певицей и актрисой, и я бы очень хотела сниматься в фильмах. Интересно сыграть что-то такое драматичное… Думаю, всё в переди, и мы ещё не раз встретимся.
Беседовала Инна Син
Фото Андрея Федечко
