24 ноября в кинолофте «Москва» прошёл пресс-показ картины «Землетрясение», который лично посетил режиссёр Сарик Андреасян. О том, почему этот проект является самым важным в карьере автора фильмов «Беременный» и «Ограбление по-американски», читайте в нашем интервью.
Вы всегда снимали развлекательное и зрительское кино. Фильм «Землетрясение» всё-таки в первую очередь предназначен для широкого зрителя или снят для людей, непосредственно связанных с этой трагедией?
Фильм «Землетрясение» в равной мере снят для участников этих событий и для зрителей. Часто случается, что тяжёлые фильмы на серьёзные темы имеют большой успех, и при этом они зрительские. Это всё равно полноценный жанровый фильм – драма с элементами катастрофы. И я думаю, что это кино понятно любому зрителю любого возраста начиная от 12 лет. Чтобы его смотреть, необязательно для этого быть участником какой-либо трагедии. Это кино – общечеловеческое. Оно рассказывает о человеческих ценностях, о взаимопомощи, о единении. Такое кино, в принципе, нужно всегда и в любой стране, потому что каждый человек нуждается в какой-то поддержке. И это кино именно об этом.
Было ли такое, что после первых показов очевидцы говорили вам, что в каких-то моментах фильм отличается от того, что было на самом деле?
Мы показывали картину непосредственно в городе Гюмри, то есть в бывшем Ленинакане, где происходят события в фильме. У нас там было два показа, а потом мы общались со зрителями, которые были участниками трагедии. И они сказали, что мы полностью погрузили их в этот фильм, как будто они вновь побывали там – в 88-ом году. Наверное, есть какие-то нюансы, но кино всё равно художественное, и мы сделали всё, что мы максимально могли воссоздать. Есть много хроники, тысячи фотографий, несколько документальных фильмов о трагедии. Также нам удалось при помощи МВД Армении и МВД России посмотреть документальные фильмы, которые не находятся в публичном пользовании. Поэтому всё, что есть в нашем фильме, основано на реальных событиях. Я думаю, что это на 99% честный фильм.
Есть ли у персонажей реальные прототипы?
Это всё немного собирательные образы. Я часто говорю, что 25 тысяч жизней – это 25 тысяч историй. И снять 25 тысяч историй в фильме невозможно. В нашем фильме взято 6-7 историй, которые переплетаются между собой, и все эти истории взяты из жизни. Мы слушали большое количество людей и соединяли их истории в персонажах. То есть сами они вымышленные, но истории и конфликты являются настоящими.
Как вы подбирали актёров на роли, что было основным критерием?
Скажу честно, что никаких кастингов на роль Лавроненко и Маши Мироновой не было, потому что когда вы идёте к большому и уважаемому артисту, вы понимаете, что он вам подходит. Ведь вы смотрели их прошлые фильмы и знаете уровень актёрского таланта. Мы сделали им предложение, и они согласились мгновенно. И уже потом были непосредственно обсуждения и репетиции, пару раз они приходили на пробы с другими артистами. Я изначально не сомневался, что этот выбор правильный. Что касается всех остальных артистов, то мы посмотрели всех актёров армянских театров по всей стране. Человек 500, наверное. И кроме известных армянских артистов, их там двое-трое, все остальные – это, в какой-то степени, известные армянские артисты или менее известные. Конечно же, все они прошли отбор и кастинг. И, на мой взгляд, абсолютно все на своих местах.
Есть такое мнение, что Землетрясение – это ваш opus magnum. Вы сами согласны с этим или всё ещё впереди?
Мне приятно думать, что это мой самый важный фильм. Безусловно, я люблю всё, что я делал до этого, но «Землетрясение» для меня намного сильнее и важнее, потому что я снял кино про людей, которых я понимаю. Я снял кино про Советский Союз, а я среди этого всего вырос. Всё это истории людей, которые живут рядом со мной, то есть в соседнем дворе, я их знаю. И я очень хотел это рассказать, потому что я непосредственно ребёнком это застал. Мы были тогда в соседнем городе, в Ереване, и у нас тогда просто тряслись стены и выбило стёкла. Но я помню весь этот ажиотаж, и я всё это осознавал. Моя мама даже записывалась в очередь на усыновление четырёх детей. Не только вся Армения, а весь мир тогда помогал. В целом, на данный момент я думаю, что это самый главный фильм. Всё-таки даже жанр это подразумевает, так как это полноценная драма. А назвать комедию главным фильмом жизни – это будет странно немножко, так как у неё другие задачи. А это кино, я надеюсь, и через 10-15 лет люди будут смотреть.
Завершается Год российского кино, как вы думаете, он повлиял на индустрию и смог изменить в ней что-то?
Я думаю, что такие вещи, как Год российского кино, Год музыки – это просто такая красивая вывеска. Кино было и до этого и будет после. То есть российский жанровый кинематограф существует довольно долго. В этом году были такие хорошие фильмы, как «Экипаж», «Ледокол», «Панфиловцы», «Землетрясение», «Самый лучший день», «Мафия»… Люди на них обратили внимание, и это хорошо. В реальности хороших российских фильмов очень много. И понятно, что в год выходит около ста фильмов, но из них только 10-15 заслуживают пристального внимания, потому что во всём мире так устроено. Где-нибудь во Франции тоже выходит 200 фильмов, но мы с вами знаем всего 3 из них. И это нормально. То есть коэффициент хорошего кино всегда маленький. В Голливуде снимается 1000 фильмов, до российского проката доезжает 100-150 из них.
Я считаю, что кино становится всё лучше и лучше. Оно становится дороже, эффектнее, а самое важное – меняются темы. Невозможно было представить несколько лет назад русскую фантастику или те же «Землетрясение» и «Ледокол», потому что были только комедии, не было денег, и все снимали малобюджетные комедии, а зрители их смотрели. Сегодня индустрия дошла до того, что она развивается. И стали появляться фильмы более мощные и социальные, которые отражают нашу историю и нашу жизнь. Поэтому я думаю, что Россия – это кинематографическая страна. Ведь не так много в мире есть стран, которые имеют свой собственный кинематограф. Вот что мы с вами знаем про тайское кино, допустим, или про новозеландское? Есть страны, которые в принципе не стараются что-либо делать, потому что у них нет этой культуры. Если в мире есть 10 стран, которые производят кино и о которых знают, то Россия в числе этих стран. И, слава Богу, есть куда развиваться.
Скоро все будут подводить свои киноитоги года, а какие картины больше всего впечатлили вас в этом году?
Я смотрю много и в основном смотрю, безусловно, жанровое кино. Это то, что я люблю. Из последних мне очень понравился фильм «По соображениям совести» Мела Гибсона, мне также понравился «Доктор Стрэндж». Я благодарный зритель на самом деле. Зачастую фильмы мне больше нравятся, чем не нравятся. То есть я всегда нахожу повод, за что кино можно похвалить. Поэтому тот же «Экипаж» мне понравился. Конечно, можно там обсуждать, находить какие-то нюансы, но я считаю, что не стоит смотреть кино под микроскопом. У кино есть цель – погрузить вас в свой мир на те два часа, которые вы находитесь в зале. Кино – это, своего рода, волшебство, и если оно срабатывает, то это хорошее кино. Будь это кино эмоциональное либо визуальное. Я считаю, такого кино достаточно, то есть 20-30 потрясающих фильмов в год точно есть.
Беседовала Трошина Олеся
