Вот уж точно эти девушки проснулись знаменитыми после премьеры «Вестсайдской истории» в Америке. Да и в России тоже, если верить Instagram нашего другого автора, Алексея Хромова, Рейчел Зеглер и Ариана ДеБос и раньше пели и танцевали на публику, но именно в кино, да еще и с культовыми драматическими ролями юной Марии и более опытной Аниты, дебютировали у Стивена Спилберга. Новая «Вестсайдская история» в плане драматургии, будем честными, действительно дает больше простора для актерской игры, нежели фильм 1961 года при всех его 10 «Оскарах». О ролях мечты, о платьях и, конечно, о любви: к мужчинам, кино и музыке, Киноафиша.Инфо поговорила с актрисами, чьи имена вам точно стоит запомнить.
Девушки, давайте я сразу вам признаюсь: «Вестсайдская история» не так популярна в России, как в Америке. Поэтому для нашей аудитории объясните, что же в вашем фильме такого важного, чтобы он стал мировым хитом, а не только американским.
Рейчел Зеглер, актриса: Это же абсолютно универсальная история, потому что всегда везде есть подобные конфликты. При этом сердце нашего фильма – это любовь, которая возносится над ненавистью, любовь, которая возносится над этими конфликтами. А финал нашего фильма – это настоящий урок, как своевременный разговор может предупредить жестокий исход. И как важно одинаково быть открытым, признавать наши различия так же, как наши сходства. Ведь это и есть подлинный мир. Мир именно это и означает. И как достичь его – это совершенно повсеместный вопрос. И в этот раз, я хочу верить, «Вестсайдская история» станет популярной в России, потому что все то, что я перечислила, это же абсолютно универсальные понятия не только с международной, общественной точки зрения, но и с персональной. Ведь все начинается с того, как мы относимся друг к другу.
Повторюсь, «Вестсайдская история», как мюзикл и как фильм, – это культовое произведение в Америке. Но была ли она культом лично для вас до того, как вы стали частью «Истории»?
Рейчел Зеглер: Абсолютно точно, была. Это неотъемлемая часть моей жизни на протяжении 14-15 лет на данный момент. То есть я посмотрела фильм впервые, когда мне было 6 или 7 лет, и просто без оглядки влюбилась в Риту Морено в образе Аниты, которая получила «Оскар» за эту роль в фильме Роберта Уайза. И с тех пор «История» в каком-то смысле преследовала меня всю мою жизнь. Потому что, когда я начала петь, люди услышали мой диапазон и стали спрашивать, не пробовала ли я когда-либо петь партию Марии. И еще до прослушивания на роль в «Вестсайдской истории», когда мне было 16, я действительно выступала в этой роли на сцене. Да и в целом музыка, сюжет, костюмы, герои всегда были частью моего артистического развития.
Сердце нашего фильма – это любовь, которая возносится над ненавистью, любовь, которая возносится над этими конфликтами.
Тогда я уточню. Вы сказали, что влюбились в образ Аниты изначально. Но поскольку вы в итоге сыграли Марию, можете сказать: она вообще была ролью вашей мечты? Или вы просто согласились на любую возможность сыграть кого-то в фильме Стивена Спилберга.
Рейчел Зеглер: Ну, это само собой. Но все же я никогда не мечтала сниматься в кино, так что я пошла на то прослушивание, потому что хотела исполнить Марию еще раз. Так что с этой позиции, Мария – определенно роль моей мечты. Но да, пока я росла, я мечтала об Аните. Я просто не умею ТАК танцевать. Я не Ариана ДеБос и я совершенно точно не Рита Морено. Поэтому я уговорила себя, что мне лучше быть в образе инженю, которая хорошо поет и неплохо двигается. Но все же Мария – это роль мечты, к которой я вернулась во второй раз на площадку к величайшему режиссеру всех времен, к сценаристу – обладателю Пулицеровской премии – Тони Кушнеру, к невероятному педагогу по вокалу Джанин Тесори… Просто лучшая компания людей, которые могли провести мое посвящение в киноактрисы.
Ариана, позвольте мне сознаться: Анита – моя любимица.
Ариана ДеБос, актриса: Серьезно? Я так счастлива.
И тот же вопрос к вам: «Вестсайдская история» была ли культом лично для вас до того, как вы стали частью «Истории» Спилберга?
Ариана ДеБос: Конечно. Мне было 7 или 8 лет, когда я впервые посмотрела фильм 1961 года, я сидела в гостиной у бабушки, и я просто влюбилась в женщину в фиолетовом платье. Я подумала: «Какая она красивая!» и как она танцует с неистовой легкостью, и я хочу делать так же. Когда я повзрослела, я познакомилась с той оригинальной хореографией Джерома Роббинса, которая признана каноничной для мюзиклов во всем мире... Что-то мы, кстати, пересмотрели в ней. Мы получили возможность переосмыслить все это, сделать это по-новому для нового поколения. Честно говоря, было довольно волнительно. Потому что, как вы и сказали, эта история была культовой, она остается культовой, она много значит для многих. Для меня лично это история, на которой я выросла. Но я, конечно, все время думала, что вот тут можно было бы кое-что улучшить, или что-нибудь добавить от себя... И мне это понравилось, мне вообще нравится делать что-то подобное.
Но ведь большинство актрис, есть такой стереотип, мечтают сыграть Джульетту или, в случае с «Вестсайдской историей», Марию. Поэтому можете ли вы сказать, что ролью вашей мечты была именно Анита, а не так, что вам выпало сыграть ее и, конечно, вы ее полюбили?
Ариана ДеБос: Совершенно точно. Я считаю, что Анита – одна из величайших ролей, когда-либо написанных для женщин. Причем это не зависит от периода, в котором ее играть. В ней есть все эмоциональные краски: можно играть радость, быть немного дерзкой, иногда суровой, но помимо этого у нее широкий драматический диапазон, апогеем которого становится прощение на фоне невыносимого горя. Это же такая редкость, когда один персонаж может прожить все эти эмоции в контексте одного фильма длиною в 2 часа и 30 минут.
Анита – одна из величайших ролей, когда-либо написанных для женщин.
Я с вами полностью согласна. Более того, я считаю ее очень современной женщиной...
Ариана ДеБос: Да!!!
...потому что она отстаивает свою позицию, свою самостоятельность перед лицом своего сильного, брутального мужчины. Она спорит с ним!!!
Ариана ДеБос: Она спорит со своим мужчиной!!! Что в 1957 году казалось вообще неприемлемым. Что мне очень нравится в ней, что она в каком-то роде стала ролевой моделью и победителем среди женщин, которые открыто заявляют о своих амбициях и следуют своей американской мечте. И показывают, что эти две вещи могут существовать одновременно: ты можешь любить своего мужчину, но при этом заявлять о ценности своих желаний и реализовывать свои мечты.
Причем мне кажется, что из-за того, что действие новой «Вестсайдской истории» разворачивается по-прежнему в 1957 году, новая Анита выглядит еще более актуальной, современной...
Ариана ДеБос: Она абсолютно вписывается в современный мир. В принципе в нашей «Вестсайдской истории» очень много актуальных, острых тем. Это прекрасно, но вместе с тем немало пугает, потому что это же означает, что мы не выучили тех уроков прошлого. Поэтому в том числе важно, что наш фильм выходит на экраны, он напомнит всем нам, что нам еще предстоит немало работы над собой.
В принципе в нашей «Вестсайдской истории» очень много актуальных, острых тем. Это прекрасно, но вместе с тем немало пугает, потому что это же означает, что мы не выучили тех уроков прошлого.
Рейчел, я вот что пытаюсь понять: вы – девушка 21 века. И ваша первая роль – это довольно наивная девушка из 50-х, времен, когда действительно даже мыслили чуть по-другому. Как вы ее поняли вообще?
Рейчел Зеглер: Сущность Марии как персонажа в том, что ей всего лишь 18 лет, она живет в Америке всего 4-5 месяцев, она вынуждена заботиться о своем отце с тех пор, как ей исполнилось 6, потому что у нее умерла мама… Мне кажется, Тони [Кушнер] прописал ее чуть более зрелой, но сохранил вот это очарование наивности, которую она теряет вместе с потерей любимого человека. Это и для нее становится предупреждением о том, как наивна она была и о том, как это опасно быть такой, ведь она понимает, что совершала опрометчивые поступки, зная, чем они могут обернуться. Она сейчас очень многогранна и не похожа ни на одну киногероиню, виденную раньше, в том плане, что она уже не похожа ни на Джульетту из «Ромео и Джульетта», ни на Марию из «Вестсайдской истории» 1961 года. И нам с Тони было важно, что мы прописали все эти маленькие тонкости: что она ноет по поводу платья, когда мы впервые видим ее на экране, потом мы видим ее на танцах, когда она так брезгливо отдергивает руку, когда Чино пытается удержать ее, но не хочет танцевать с ней, и даже то, как быстро она влюбляется. Шекспир написал: «У бурных чувств неистовый конец», но она в тот момент не знает, насколько «бурно» и «неистово» это будет. Все, что она знает, это ее жизнь в Пуэрто-Рико, она еще не знает, какие правила жизни в Америке. Для меня вся эта прописанная арка была весьма вдохновляющей, дала абсолютное понимание, как играть Марию. Но, повторюсь, это все благодаря тому, насколько хорошо персонаж был прописан.
Вы говорите о Тони Кушнере, а я сразу думаю: не забыть бы вас спросить о Тони, как о персонаже… У вас есть первая совместная сцена с Энселем Элгортом, в которой вы говорите ему: «Ты такой высокий…» Что, правда, ТАКОЙ высокий?
Рейчел Зеглер: Энсел ростом 1,93 м. Я – 1,57 м. В большинстве наших сцен наш оператор, Януш Камински, требовал, чтобы я стояла на эппл-боксе или на каблуках от 7 до 13 сантиметров, в зависимости от обстоятельств. Так что, когда вы не видите моих ступней, знайте: я стою на высоченных каблуках. И, знаете, эти сцены меня подготовили к пресс-туру. Потому что я хожу на шпильках целый день, и даже не думаю об этом. Так что, спасибо, Энсел, что ты – 1,93 м.
Вот это я понимаю, совершенно универсальная история для каждой девушки в каждом уголке света.
Рейчел Зеглер: Да уж…
Мне что вообще показалось интересным: Стивен Спилберг и сценарист Тони Кушнер всем персонажам добавили разговорных диалогов и монологов.
Ариана ДеБос: Да, это очень важное изменение. Наш сценарист Тони Кушнер, который адаптировал либретто, он углубил этих героев, он действительно продвинул их на новый уровень и помог зрителям понять их мотивы, немного больше по отношению к предыдущим постановкам узнать их предыстории. И мне кажется, все это помогает публике действительно полюбить персонажей, ведь вы же видите, кто они на самом деле. Это не просто: ой, я тут засветилась в одном эпизоде, а теперь удаляюсь. Вы действительно проделываете вместе с ними путь по фильму. Это потрясающе.
Да, именно так. Потому что когда я впервые смотрела фильм 1961 года, у меня было немало вопросов к мотивации героев…
Ариана ДеБос: …ну да, а сейчас новый фильм на многие из этих вопросов отвечает.
Но я должна спросить, насколько было сложно не сравнивать ваш фильм с фильмом 1961 года и особенно вам не сравнивать свою Аниту с Анитой Риты Морено.
Ариана ДеБос: Я решила, именно осознанно решила не думать об этом. Я хорошо знала тот фильм, но я не стала его пересматривать перед началом наших съемок. Ведь по сути, моя Анита должна была быть другой. Я – афро-латинка. Рита Морено – нет, знаете ли. Мы уже разные хотя бы по тому, как и какие ценности мы транслируем этому миру. И я решила, что это важная составляющая – показать именно мою проекцию, мою историю темнокожей латиноамериканки, которая будет рассказывать саму себя. Это, конечно же, не значит, что я не ценю интерпретацию Риты Морено. Но я искренне верю, что в этом мире есть место и для моей интерпретации тоже, моего опыта, о котором тоже стоит говорить и который, по-честному, тоже ценный.
Кстати, об интерпретациях. Понятно, что музыка Леонарда Бернстайна неподвластна времени. Но когда ее поете вы, голосом женщины 21 века, не рождает ли это своего рода нового звучания?
Ариана ДеБос: А вот это прямо хороший вопрос… Я работала с Джанин Тесори, педагогом, который готовил с нами наши вокальные партии, помогал транслировать то, что было напечатано на бумаге, через наши тела, наши голоса. Но во время всех этих репетиций я уже сама поняла, что совершенно не хочу делать свою Аниту какой-то поп-звездой. Я хотела наделить ее голосом, который станет воплощением силы, за которой прячется ее реальная хрупкость. Так что я сосредоточилась на выражении эмоций, которые уже описывала, на том, чтобы выплеснуть их из себя. Это не идеальное исполнение. Оно довольно эмоциональное местами, и, возможно, не всем это понравится. Но я делала это специально, чтобы выразить через вокал, какая сила есть в Аните. И, конечно, я рада, что я получила возможность спеть свою собственную песню, возможность, которой не было у Риты Морено. Она в фильме в итоге поет только номер «Америка», а я исполнила обе песни Аниты.
Рейчел, вам те же вопросы. Почти. Поскольку я сама немного пою, я пыталась спеть партию Марии… И, возможно, это из-за того, что у меня альт, но мне показалось, что арии Марии довольно сложные для исполнения. Как вы справились с ними, нашли к ним подход и присвоили их себе? Ведь у вас есть своя манера исполнения.
Рейчел Зеглер: Поскольку я долгое время исполняла ее, я, конечно, приспособила Марию под себя. Это не значит, что я изменила ключевые моменты в песнях, нет, мы наоборот сначала записывали все песни, например, сцену на балконе с Энселем, под оригинальную музыку и с оригинальными текстами, но постепенно подстраивали под себя. Конечно, только с помощью моего педагога по вокалу, который помог мне добраться до тех высочайших нот, до которых я раньше даже не пыталась распеться. Я училась на бродвейских мюзиклах, поэтому у меня было такое смешанное сопрано, с эстрадными нотами. А тут Мария потребовала практически оперного сопрано. И было довольно сложно перестроиться. Но сложнее всего было сделать то, что сейчас является, по-моему, лучшей частью этого фильма: это живое исполнение. Мы с Арианой ДеБос провели не один день на съемочной площадке, пропевая вживую все наши партии. И трудность тут не в том, насколько высокую ноту ты можешь взять, а сколько раз ты можешь в нее попасть и насколько хорошо ты это сделаешь. Так что это было одно бесконечное занятие по вокалу. Я пела свою пару песен снова и снова. Но снова спасибо моему педагогу по вокалу. Она позвонила мне вчера вечером и сказала, что посмотрела фильм и что я лучшая Мария, которую она видела. И вот это единственный комплимент, который на самом деле для меня имеет значение.
Мы с Арианой ДеБос провели не один день на съемочной площадке, пропевая вживую все наши партии.
А как получилось не сравнивать себя с Натали Вуд из фильма 1961 года?
Рейчел Зеглер: Я сразу знала, что я неизбежно буду на втором месте в этом сравнении. Поэтому я просто попыталась дистанцироваться от него, насколько это было возможно. Я понимаю, что ее выступление – одно из тех, которые зрители хранят в своих сердцах. Для многих она стала первой Марией, которую они увидели на экране. Как и, например, Кэрол Лоуренс в «Вид с моста» 1962 года. И не то чтобы я не хотела ничего с этим сделать, но я выбрала убедить себя, что я создаю свою собственную роль. Потому что я создавала Марию нового времени. Тони Кушнер написал совершенно новую героиню, отличную от той, которая была раньше. Так что я не пересматривала фильм, когда мы работали над своей «Вестсайдской историей», не погружалась в тот, прежний мир, потому что решила: наша история значительно отличается, а значит, и роль должна исходить от меня. Но в этом, кстати, есть и магия лирики Стивена Сондхайма: когда ты произносишь эти слова, они становятся твоими. И это максимально точно отражает и то, что мы пытались сделать со всем фильмом в целом.
Наконец, мы дошли до главного вопроса. Как вам ваши платья?
Ариана ДеБос: О да, боже, эти костюмы… Пол Тэйзуэлл действительно сотворил нечто. Платья Аниты… Я обожаю это платье из номера «Америка», это же прекрасное творение. Она выглядит как луч света. А сквозной линией между платьем с танцевального вечера и платьем из «Америки» этот красный кринолин. Как будто она всегда готова зажигать… У вас что, есть кот???!!!
Да…
Ариана ДеБос: Я обожаю котов.
Ну я, как вы видите, тоже… Вы, кстати, не ответили на самый первый вопрос. Как вы объясните российской аудитории, почему стоит посмотреть «Вестсайдскую историю». Потому что у нас этот мюзикл не так популярен, как в Америке.
Ариана ДеБос: И это добавляет мне трепета от ожидания, что российские зрители увидят наш фильм. Потому что это же чистый восторг. Это самостоятельное произведение, не важно, знакомы вы с фильмом 1961 года или нет, вы получите уникальный опыт. Наш фильм невозможно воспринять неправильно. В нем есть все, чтобы зацепить любого зрителя: пение, танцы… Вы выйдете из зала с этими песнями в самом сердце. И опять же, здесь немало важных замечательных посланий, которые применимы ко всем нам. Этот фильм заставляет нас чувствовать себя прекрасно прямо сейчас, но одновременно пробуждает мысли о том, как мы сами идем по жизни, как мы ведем себя в наших сообществах, и как мы можем изменить наше окружение в лучшую сторону.
