Французская революция – очень большая тема, довлеет ли тема в работе над фильмом?
Гаспар Ульель: Это крайне амбициозная тема и такой я определил её для себя с самого начала. Мне очень сильно хотелось поработать с Пьером Шоллером, поскольку меня очень впечатлил «Версаль» и особенно «Управление государством». Честно говоря, когда он позвал меня на этот проект, я немного испугался. Здесь речь шла о бюджете, сильно превышающем большинство французских картин. Однако сценарий настолько амбициозен, что даже такой бюджет может показаться незначительным. В общем, обстоятельства были крайне требовательными. Для меня это был эксперимент – очень мотивирующий и крайне объединяющий.
Адель Энель: Это всегда так нервно! Но я говорю себе: раз я уже здесь, то нужно идти до конца – а я бросилась в этот проект особо не раздумывая. Пьер связался со мной задолго до фильма, он хотел поработать вместе, и я была счастлива этому! Я считаю, что это потрясающая тема и редко получается работать на картине такого масштаба: у меня действительно есть ощущение, что мне очень повезло поучаствовать в этом фильме. Нужно быть сумасшедшей, чтобы отказаться от такого!
«Один король — одна Франция» — очень масштабный в производстве фильм, как проходили его съемки?
Г. У.: Объединяющая сторона съемок крайне соответствовала теме фильма: мы коллективно испытали на себе, что такое Революция. Это фильм-хор, каждый день на съемочной площадке мы чувствовали, что являемся частью группы – Пьер не хотел, чтобы мы отгораживались друг от друга. Актёры, массовка – все перемешивались друг с другом. Это был настоящий коллективный опыт со своими скачками, со своим хрупким равновесием перед лицом Революции. Пьер смог запустить некоторую форму хаоса, неистовства, которые также стали темой фильма.
А. Э.: Мне очень нравится в фильме эта метафора вселенной и материи... Во время съемок фильма «Один король — одна Франция» я читала книгу физика и эпистемолога Этьена Кляйна, который говорит о том, что в квантовой концепции материи нет разделения между материей и пустотой, есть континуум, а материя происходит из колебания пустоты – мне эта идея показалась гениальной. Думаю, что с политическими волнениями происходит нечто подобное: чтобы случилась Революция, сначала появилось колебание, которое создало это политическое «ускорение».
Конструирование фильма было впечатляющим, колоссальным процессом: так много было задействовано людей и дополнительных команд. Таким образом появлялось нечто беспорядочное, инфернальное – и из этого вырастала материя фильма.
Это очень телесный фильм, близкий к телу актёров – это новое прочтение этого политического момента?
Г. У.: Да, именно это показалось мне очень особенным: взяться за старую тему, привнося новый взгляд и выстраивая историческую канву через создание поэтической, порой метафизической дистанции и более интимного, более человеческого подхода. Здесь есть и большие исторические фигуры: Марат, Робеспьер, королева Оду, король. Но кроме того, есть и полностью вымышленные и безымянные персонажи. Здесь есть личное и политическое, индивидуальное и коллективное. И сумма этих персонажей показывает, что Революция пронизывает всё общество целиком.
А. Э.: Меня захватывают политические идеи, но с точки зрения чувств и тела. Политика – это не холодная идея, которая не соприкасается со всем остальным, политика – нечто физическое. У настоящего внутреннего изменения всегда есть много препятствий, и революция изменит то, как мы желаем, как мы любим и как мы делимся с другим. Моменты борьбы радикально меняют наше поведение по отношению к другому.
Ваши герои – Базиль и Франсуаза – вымышленные персонажи, но эта пара становится эмблемой революции. Получается, что эти частные истории воплощают общую судьбу?
Г. У. Меня сразу привлек персонаж Базиля, ведь именно он больше всего изменится по ходу истории. Совершенно безымянный в начале, он в конце превратится в героя Революции и станет, прежде всего, сложившейся личностью и настоящим гражданином. Он войдёт в семью прежде, чем обзаведётся своей, и ребёнок, который появится у них с Франсуазой – это дитя бескрайних возможностей. Эпизод, в котором король прикасается к голове Базиля – это бессознательная форма передачи власти от Старого порядка к тому, который придёт за ним.
А. Э.: Судьба Франсуазы – необыкновенная, но не исключительная. У толпы должна быть душа, конкретное лицо, однако нет персонажей, которые были бы важнее других, все они – портал, чтобы прикоснуться к коллективному. Для меня очень важно быть мятежной. Требовать слишком многого, как говорится. Нужно подниматься с места, но не для того, чтобы у тебя был телек побольше, а чтобы в твоей жизни было больше возможностей. Необходимо быть в борьбе и не принимать технократическую реальность, ведь она смертельна.
