В прокат вышла вторая экранизация легендарного мюзикла 1957 года «Вестсайдская история». Минутка «Википедии»: сценарий Артура Лорентса, музыка Леонарда Бернстайна, лирика Стивена Сондхайма, хореография Джерома Роббинса. Первая экранизация хапнула 10 «Оскаров» (и есть за что!). Но главное, «История» – это подлинный американский культ. Похлеще «Кошек». И чтобы взяться за нечто столь же священное, сколь и масштабное, нужно иметь и статус, и дерзость. Они нашлись у Стивена Спилберга. Режиссер во всех удобных интервью признавался в любви к «Вестсайдской истории» и говорил, что мечтает ее снять. И вот ему 74 года, и он снял первый мюзикл в своей карьере и одновременно реализовал свою мечту. Про таких говорят – «мощный старик». Но, как Киноафиша.Инфо убедилась лично, Спилберг будет пободрее своих танцующих актеров.
Мистер Спилберг, здравствуйте. Меня зовут Вероника, я кинообозреватель, делаю программу про кино и пишу только про кино.
Здорово! Спасибо, что решили поговорить со мной. Я люблю кино, как вы понимаете.
Да, я заметила :) И поэтому первый вопрос: ваша «Вестсайдская история» – это экранизация бродвейского мюзикла, ремейк фильма 1961 года или что-то третье? Как вы сами для себя определили?
Я всегда хотел снять свое видение именно бродвейского мюзикла 1957 года, и эту задачу мы и реализовывали. Я безмерно уважаю фильм 1961 года. Я смотрел его бесчисленное количество раз, когда был подростком, я смотрел его бесчисленное количество раз, когда стал взрослым. И, конечно, я смотрел его множество раз, когда снимал уже свою «Историю». Но я хотел вернуться к первоисточнику, и к первоисточнику первоисточника – шекспировской «Ромео и Джульетте», чтобы пересказать этот сюжет для современной публики.
Что любопытно, многие режиссеры, которые берутся за экранизацию классических произведений, переносят действие в наши дни. Вы же решили остаться в 50-х. Почему?
Знаете, там же все песни, все стихи авторства Стивена Сондхайма написаны с использованием разговорного сленга именно 1950-х годов. И мы не хотели трогать эту великолепную лирику или адаптировать под современность музыку. И еще один аргумент против переноса истории в 21 век – это темы, которые затрагиваются в фильме. В наши дни он стал бы больше политическим, чем человеческим, больше социологическим, чем романтическим. Он скорее мог бы нарушить хрупкое мирное равновесие, чем показать, как сохранить его. Поэтому мы с Тони Кушнером, сценаристом, решили оставить действие в 1957-м, но глубже погрузиться в историю персонажей. Выдать им предыстории, прописать более сложные характеры, такие, чтобы публика могла ассоциировать себя с героями. Потому что мы все сложные! В наши дни, в нашей повседневной жизни и в наших отношениях. Гораздо сложнее, чем люди были в 1957-м. Сейчас проблем стало больше. И нам нужно было добиться, чтобы сами персонажи – не время, а именно персонажи – стали похожими на современных зрителей.
Я обратила внимание на новые диалоги. С ними фильм стал понятнее. Но признаюсь, что в России «Вестсайдская история» отнюдь не так популярна, как в Америке. Я думаю, что она станет популярной, потому что многие захотят пойти в кино на «новый фильм Стивена Спилберга». Но пока они не пошли, спрошу: так что же в этой истории такого особенного, что делает ее не только американской, но международной?
Любовь – это международное понятие. И переоценка ненависти – международное понятие. И стремление быть принятым в каком-то обществе – тоже международное понятие. Все ценности и аспекты, которые есть в «Истории», есть и в жизни каждого человека на нашей планете. И по-честному, мне гораздо важнее показать «Вестсайдскую историю» тем, кто никогда не слышал о таком мюзикле. Тем, кто будет смотреть его впервые. Потому что лично я убежден, что мой любимый американский мюзикл, который был написан в 1957 году, достоин того, чтобы поделиться этой музыкой Леонарда Бернстайна, стихами Стивена Сондхайма, сюжетом Артура Лорентса и хореографией Джерома Роббинса, поделиться этим их детищем в его первозданном виде с теми, кто еще не знаком с этими темами, этими историями, этими персонажами. Поэтому я действительно гораздо больше воодушевлен возможностью показать «Вестсайдскую историю» тем, кто о ней ничего не знает, как, например, некоторые зрители в России, чем тем, кто знает ее так же хорошо, как и я.
Любовь – это международное понятие. И переоценка ненависти – международное понятие. И стремление быть принятым в каком-то обществе – тоже международное понятие.
