В интервью актер нередко говорил о том, как важно учиться преодолевать свои страхи и бороться с низкой самооценкой:
«Когда я боюсь чего-то — я бросаю этому вызов. Жить в страхе просто глупо».
«Если мечты высказывать вслух, то они обязательно будут услышаны и станут реальностью».
«Низкая самооценка — это обратная сторона эгоизма. Человек, живущий с низкой самооценкой, всегда стремится получить внимание и подтверждение, что все хорошо».
«Я считаю, определенная степень нарциссизма нужна: это формирует чувство собственного достоинства. Называйте как хотите: эго, тщеславием, — но человеку эти качества необходимы, чтобы двигаться вперед. Важно знать себе цену и иметь стойкие убеждения».
В целом Энтони Хопкинс философски относится к жизни и считает, что (как сказали бы современные коучи) нужно жить в моменте:
«Всю свою жизнь я искал истину (смысл жизни). И единственное, о чем я жалею, — это о потраченном времени, чтоб в итоге понять… Истина в том, что истины нет. Живите и наслаждайтесь жизнью, не задавая ей вопросов».
«Жизнь — это хореография. Ничего не проси, ничего не жди и принимай все спокойно».
Несмотря на почтенный возраст, Хопкинс не собирается на покой и продолжает активно работать:
«Работать для меня важно. Я мог бы позволить себе вообще ничего не делать, сидеть в саду до конца жизни, наблюдать за тем, как в океане плещутся дельфины. Но от такой жизни я бы или с ума сошел, или бы просто помер. Люди, которые выходят на пенсию, очень быстро умирают. Поэтому лично я на пенсию не собираюсь. У меня молодая жена, я бегаю, занимаюсь на тренажерах, держу себя в отличной физической форме и уйду на пенсию только тогда, когда мне откажет память и я не смогу запоминать свои реплики».
Что смотреть на выходных: «Кит», «Стук в дверь» и шпионский триллер с Евой Грин
Разрушая стереотипы о британских актерах, которые любят театр больше, чем кино, и чуть ли не молятся на Шекспира, Энтони Хопкинс неоднократно говорил в интервью о том, что разочаровался в театре:
«Какой Лир лучше, такой или сякой, — кого это волнует? Ты делаешь то, что уже делали до тебя пятнадцать тысяч актеров. Все актеры в свои самые сумасшедшие годы хотят сыграть Гамлета. Я тоже хотел. А теперь думаю, это все равно что с собой покончить. Сейчас меня абсолютно не интересуют Шекспир и вся эта британская чепуха. А когда интересовали, это было одно голое честолюбие — просто хотелось славы».
«Все думают, что я провожу жизнь в обнимку с книгами Шекспира, — и это большая ошибка. Мне нравится кино, нравится Калифорния, нравится голливудский образ жизни. Кого-то это, возможно, разочарует, но не меня. Да, я люблю роскошь».
Более того, Энтони Хопкинс срывает налет элитарности и избранности не только с британского театра, но и с актерской профессии в целом: в его представлении все, что требуется от актера, — это просто хорошо выполнять свою работу:
«Еще Станиславский говорил, что актеру, который отождествляет себя с персонажем, место среди душевнобольных. Да, ты переживаешь психологическую драму, но на самом деле не проживаешь её лично. Играть роль не так уж трудно. Спросите любого, кто водит машину, как он это делает? Он ответит: просто вожу. Так и с актерством. Это автоматически делается — я о технике не думаю».
«Вся эта болтовня насчет того, что актерская профессия ломает жизнь, — вздор! Только дураки могут себе позволить такое. Игра не камера пыток. Понимаете, водопроводчик же не болеет из-за того, что ремонтирует трубы, а художник рисует картины. Каждый просто делает свое дело, остальное — чепуха».
«Быть актером очень легко. Тебе дают сценарий, говорят, когда твой выход, и ты выходишь. Это ж не нейрохирургия, в конце концов».
«Некоторые актеры принимают себя слишком всерьёз. Я к таким не отношусь. Я анархист и бунтарь по своей сущности».
«У меня нет любимых ролей. Я просто работаю. Учу свои роли, знаю, что говорю, и если берусь за что-то, делаю это как следует. Я прихожу, делаю свое дело и иду домой. Потом получаю чек — вот и вся история. Люди говорят, что это цинично, но они неправы. Это практично».
Впрочем, у актерской профессии, по мнению Хопкинса, есть неоспоримое преимущество:
«Я прожил всю жизнь, подавляя эмоции. Я всегда боялся, что когда-нибудь потеряю контроль над собой и мои чувства вырвутся, как джинн из бутылки. Эти самые чувства я и использую, когда играю. Перед камерой я могу дать волю таким чувствам, которые никому и никогда не показывал. Актерская профессия дает мне такую возможность».
Естественно, в многочисленных интервью актер не мог обойти стороной и вопросы о своей, пожалуй, самой знаменитой роли, за которую получил свой первый «Оскар», — в триллере «Молчание ягнят»:
«Молчание ягнят» спасло мне жизнь. Я уже снялся на тот момент в нескольких голливудских фильмах, но ни один из них не был достаточно успешным, чтобы высвободить меня от театра. Я там застрял. Видите ли, я в глубине души обыватель».
«Мне хотелось показать, что Ганнибал — это не просто зло. Он хороший психолог и всегда поджидает момента, чтобы обольстить вас. Понимаете, зло может быть очень обаятельным».
«Пожалуй, серийных убийц хватало в любые времена. Просто тогда не существовало телевидения, чтобы донести шокирующие новости в каждый дом. Для меня самое страшное то, что маньяки — обычные люди, они не прилетели к нам с Луны. И даже Гитлер был человеком, его родила совершенно нормальная женщина. Но почему они становятся такими, отчего это происходит? Вот это и есть проблема. В каждом из нас уживаются добро и зло. Главное — чтобы зло не стало преобладать».
«Настоящих маньяков нельзя популяризировать — это очень опасно, что доказывает фильм «Прирожденные убийцы». С другой стороны, реальные маньяки не становятся народными героями — они просто ужасны и омерзительны, как тот же Чикатило. Ганнибал Лектер — скорее сказочный персонаж. Да, он икона интеллектуального зла, но до сих пор не нашлось тех, кто захотел бы ему подражать».
Впрочем, о том, что история с Ганнибалом Лектером для Хопкинса осталась в прошлом, актер высказался вполне определенно:
«Вернусь ли я когда-нибудь к Ганнибалу Лектеру? Ни за что. Мы страшно надоели друг другу, и я решил его съесть».
