Два года назад, в 2016-м, она стала открытием «Кинотавра» – тогда здесь впервые показали «Зоологию» Ивана И.Твердовского. Провокационный фильм о женщине, у которой вдруг вырос хвост, не только сделал актрису Наталью Павленкову известной – он еще и дал ей возможность увезти с фестиваля приз за лучшую женскую роль. Чем Наталья Николаевна и воспользовалась.
В этом году Наталья Павленкова приезжала на «Кинотавр» с двумя фильмами: с новой работой Ивана И.Твердовского «Подбросы» и с картиной «Пусть будет Лиза», снятой дебютантом Игорем Каграмановым.
Наталья Николаевна, премьерный показ фильма «Пусть будет Лиза» закончился пару минут назад. Как Вам кино?
Знаете, я старюсь никогда не оценивать фильм сразу: надо чуть-чуть успокоиться, подышать… Да и в любом случае мое мнение будет слишком уж субъективным: ни один актер не в состоянии адекватно судить о картине, в которой снимался.
Но поговорить о Вашей героине мы можем? Кстати, чем она Вас зацепила? – ведь я знаю, что от некоторых сценариев Вы отказываетесь…
Я отказываюсь, если предлагают какую-то откровенную дребедень –пошлость или дешевку. Вот тогда меня просто отшвыривает. А Игорь Каграманов предложил мне работу, которая меня не оттолкнула – и никаких противопоказаний я не увидела (смеется). Ведь «Пусть будет Лиза» – история семейная. Для меня это история мамы, которая не смогла разделить привязанность между детьми. Кстати, так и в жизни бывает.
А почему?
А без «почему». Это на уровне физиологии, на уровне химии. Здесь как в любви – логики никакой. Почему я люблю одного, а другой (умный, красивый, добрый) жутко раздражает? И почему тот, кто пьет и бьет – милее всего? Вот так и с детьми случается…
Мне показалось, или Ваша героиня – человек очень сильный?
Да недолюбленная она, недогретая – таких много.
И этой «недолюбленностью» она очень сильно напоминает другую Вашу героиню – Наташу из «Зоологии». Кстати, давно хотела Вам сказать, что очень уважаю Вас за ту работу. Взяться за такую эксцентричную роль – настоящий поступок.
А мне с Ваней Твердовским ничего не страшно: я доверяю ему бесконечно. Его не подводит ни вкус его, ни дар. Поэтому, когда он говорит, что надо сделать вот так, то я, конечно, поспорю, но сделаю…
А Вы часто спорите с режиссерами?
С Твердовским-то? – еще как! На съемках «Зоологии» я очень много спорила, сопротивлялась…
И кто побеждал?
Он! Во-первых, я прекрасно понимаю, кто капитан на мостике: не актриса Павленкова, а режиссер. Актер – только краска в руках режиссера, не более. Во-вторых, Ивана Ивановича переупрямить нельзя: если других я могу убедить, то его – никак. Он всегда настаивает на своем. Я, например, пытаюсь объяснить, что какую-то фразу надо сказать по-другому, а он отвечает: «А я, Наталья Николаевна, снимаю кино не про Вас, а про себя». И после такого затыкаешься сразу.
А есть то, чего бы Вы никогда не согласились делать на съемках? Прыгнуть с парашютом, к примеру?
Да пусть меня режиссер убедит! В той же «Зоологии» я совсем не хотела в свои пятьдесят с хвостиком залезать в ванну и что-то там имитировать… И я все время ходила за Ваней и канючила: «Вань, да убери ты эту сцену, ну убери». И ласково просила, и строго. И говорила, что, мол, в институте меня этому никто не учил. «Ну, порнушку какую-нибудь посмотрите», – дразнился Ваня. В общем, баталии, баталии. И все закончилось, когда он спросил: «Наталья Николаевна, Вы договор подписали? Вы перед тем, как подписывать, читали сценарий?» И всё: я пошла домой и стала смотреть порно-фильм. А что было делать?
Наталья Николаевна, я часто сталкиваюсь с тем, что многие актеры, возвращаясь в кино после долгого перерыва, боятся больших ролей…
А я не боюсь ролей – ни маленьких, ни больших. Я же много в театре играю: с шестнадцати лет на сцене. Но у меня есть страх, что что-то пойдет не так, что меня могут подставить… Может, поэтому, я всегда стараюсь на съемках посмотреть на себя в монитор – и какие-то ошибки исправить.
А было так, что Вас подставляли?
Ну, до такой степени, что я бы прям зарыдала – такого нет. И в этом плане мне пока даже везет…
Наталья Николаевна, Вы сказали, что работаете в театре с шестнадцати лет. Зритель того времени как-то отличается от зрителя современного?
А я не очень слежу за зрителем. Вот Вам наверняка многие актеры говорят, что они выходят на сцену что-то там зрителю отдать. Я же иду на сцену только потому, что моему организму это необходимо. И если я посижу дома месяц, я близких замучаю всех. А какой там сидит зритель… Да он у меня не всегда и сидел… Время-то было разное. Может, я лучшие свои спектакли сыграла для полупустых залов. Например, когда я в 90-х пришла в театр Станиславского, все ходили на Тверскую митинговать. Вы только представьте: идут у нас «Таланты и поклонники» Островского, я в роли Негиной, на сцене – уездный городок. А под стенами театра толпы людей и все вопят: «Ельцин», «Ельцин»! Какой уж тут Островский…
А что Вам ближе, театр или кино? По органике, по ощущениям?
Сейчас мне интересней кино. Это что-то новое для меня. И я зажигаюсь, когда встречаюсь с кинематографистами. Ведь я здесь щенок. Я еще даже не песик. И уж тем более не волкодав.
А что делать, если режиссер тоже «еще не песик»? С молодыми режиссерами как вам работается?
Я их люблю. В них есть драйв, и они не поротые какие-то. Это не советское поколение, у них мало табу. Они видят очень многое по-другому – может, поэтому они такие самоуверенные. Кстати, из молодых мне еще очень нравится Ксюша Зуева: в прошлом году я снималась в ее фильме «Близкие». С ней я обожаю работать. Она переполнена любовью к артистам, которым дает полный карт-бланш – и с ней я могу импровизировать километрами…
Я знаю, что Вы работаете также как педагог… Преподавать – это тоже внутренняя потребность?
Педагогика – это от тоски. Точнее, начинала я преподавать именно так. Был сложный период – конец 90х. В театре всё стало затухать – я заскучала. И вот ноги сами принесли меня в родной институт. А там покойный уже Альберт Григорьевич Буров, заведующий кафедры, спросил: «Что такое»? Ну, я поныла ему немножко, и он предложил: «Давай-ка немного подучимся – и начнем преподавать». Я согласилась – и не жалею. Потому что когда ты с молодыми, и когда тебе никто не указ – это по-настоящему круто.
Наталья Николаевна, еще один вопрос напоследок, пусть и банальный. Вам нравится «Кинотавр»?
Знаете, я в кинотусовке всегда не в своей тарелке. Правда, в этот раз мне здесь лучше: многие подходят, здороваются. Посмотрим, что будет дальше.
Беседовала Вера Алёнушкина
