Военно-историческая драма о главном враче психиатрической больницы Науме Балабане и его жене Елизавете. Из двух влюбленных в нее друзей она сделала выбор в пользу Наума. Фильм охватывает период жизни героев с 1910 по 1942 год. На их долю выпало много испытаний. Во время немецкой оккупации они спасли большую часть своих пациентов... Фильм основан на реальных событиях.
С момента мартовского показа мир сильно поменялся. Фильм должен был выйти к 9 мая, а в итоге выходит сейчас. Но не кажется ли вам, что с тех пор он стал только актуальнее?
Возможно. Фильм уже родился и живет своей жизнью. Ему, конечно, нужно помогать. Мне кажется, его стоит увидеть. Он уже получил несколько призов на различных международных и российских кинофестивалях, в том числе и главных. Думаю, если бы фильм вышел к Дню Победы, это было бы лучше для него. Но история не знает сослагательных наклонений. Фильм посвящен врачам. И сейчас самое время.
От многих похожих на него гуманистов Наума Балабана отличает профессия. Как вы считаете, что было его основой мотивацией: долг врача или долг человека?
Думаю, и то, и другое. Как показали последние события, в наше непростое время профессия врача снова приобрела сакральный смысл. Тысячи врачей совершают ежедневный подвиг в красных зонах, проявляя свои лучшие профессиональные и человеческие качества. И мы стали это видеть и ценить. В связи с этим личность Наума Балабана становится концентрированным образом Врача и Человека, совершающего подвиг каждый день, совершенно не задумываясь об этом.
Закончив Мюнхенский университет, будучи учеником выдающегося психиатра Эмиля Крепелина, одного из основоположников психиатрии (наряду с Зигмундом Фрейдом), Наум со своей женой, княжной Елизаветой Нелидовой, вернулся в Россию, в Крым, где сразу начал бороться с эпидемией холеры и тифа. Его жена работала медсестрой и помогала ему во всем. После революции Балабан возглавил психиатрическую клинику, состоящую из пары бараков и полсотни всеми брошенных, никому не нужных больных. За 10-15 лет Балабан превратил эту больницу в большой городок, который занимал полцентра Симферополя, со множеством лечебных корпусов, парком, розарием, подсобным хозяйством, производственными мастерскими, университетом. Количество пациентов достигало трех тысяч, а персонала — около тысячи. Но лекарств для психических больных тогда не существовало, нейролептики изобрели только в 1950-х годах. Пациентов Балабан лечил добрым словом, сном, гипнозом, трудом, искусством, социализацией, но главное – любовью! Доля выздоровевших доходила до 80%! Авторитет профессора Балабана был огромен. К нему ехали со всей страны. Очень многие руководители партии и правительства обращались к нему за помощью. Это позволило Науму спасать людей от НКВД во время репрессий, ставя им психиатрические диагнозы. Потом он спасал НКВДшников от самих себя, когда в ведомстве начались чистки. Когда пришла война, он не поехал в эвакуацию, зная, что, по нацистским законам, психические больные подлежат уничтожению. Он начал выписывать пациентов, расселять их по семьям. Когда немцы объявили о сборе евреев, он стал спасать их, хотя сам, будучи евреем, мог погибнуть в любую минуту. Удивительный и потрясающий человек. Он совершал свой подвиг каждый день и каждый день мог быть последним для Балабана, но он рисковал и не останавливался ни перед чем и ни перед кем. И это я вам сообщаю о нем только вкратце.
Рассказать об этом человеке в фильме для меня стало делом чести. Это было очень сложно, но очень важно.
Слово «Клятва», выведенное в название, может восприниматься по-разному: как клятва Гиппократа или, например, как брачная клятва. Какой смысл ближе всего вам?
Как название, это Клятва в самом широком смысле. Наум Балабан и его жена, княжна Елизавета Нелидова, наверняка были приверженцами идей так называемого народничества. (Народничество — идеология, существовавшая в Российской империи в 1860—1910-х годах, позиционирующая себя на «сближении» интеллигенции с простым народом в поисках своих корней, своего места в государстве, стране и мире). Поэтому для них не было выбора в том, чтобы в тяжелые времена Первой мировой войны и революции быть вместе с русским народом. Они не бежали подальше от голода и разрухи, а наоборот, приехали в Россию из благополучной Швейцарии, чтобы помогать людям, лечить. Хотя вполне могли остаться за границей. Вот мыслили они просто совершенно иначе. Если родной стране плохо, нужно быть с народом этой страны. И сделать все, чтобы облегчить жизнь в своей стране. В этом смысле, произносилась ли вслух подобная клятва или нет, совершенно не важно. Но они были верны себе и своему народу.
«Клятва» – фильм скорее о герое или об эпохе?
Скорее, о герое в эпохе. Каждое время приносит свои вызовы для испытаний. Когда думаешь о временах больших репрессий и сразу за этим жуткой кровопролитной войне, кажется, что выдержать все это невозможно. А вот люди, такие как Балабан, не просто выдерживали, но с риском для собственной жизни бросались спасать людей. Как это? Как повел бы себя я? А могу ли я про это рассказывать? Все это очень сложные вопросы для художника. Когда-то я смогу на них ответить…
Об артистах. Готовились ли персонажи под отдельных артистов или кто-то сильно удивил на пробах?
Так получилось, что основные роли достались актерам из Санкт-Петербурга. Там очень сильная школа, и я давно ей восхищаюсь. Замечательный Александр Баргман сыграл Наума Балабана настолько точно, емко и выразительно, что даже в его слабости видишь очень мощного человека. Совершенно потрясающая Анна Вартанян с удивительной аристократической тонкостью и внутренней силой в роли Елизаветы Нелидовой. Дмитрий Готсдинер – его антагонист так же убедителен и ярок, как и обаятелен своей уникальной харизмой.
Около половины фильма большинство героев и персонажей говорят на немецком языке. А некоторые вообще только на немецком. И они все это выучили — работали с педагогами. Это довольно серьезная нагрузка – играть на чужом языке. Но все с этим прекрасно справились, и я не слышал ни одной жалобы или упрека. Потрясающая команда, большие профессионалы!
Александр Баргман блестяще перевоплотился в Балабана, его не узнать даже внешне. Расскажите подробнее о проработке главного героя.
Работой Александра Баргмана в роли Наума искренне восхищаюсь. Очень серьезно он подошел к этой роли. Собственно, я такого и искал. Много было замечательных кандидатов на роль — не буду называть фамилии — но были и звёзды, роль всем нравилась. Мы долго трудись и искали портретное сходство: почему-то мне казалось, что в этой картине это крайне важно. Если уж рассказывать о Балабане, нужно его увидеть таким, каким он был. Саша Баргман после определенных манипуляций с его внешностью оказался очень похож не только внешне, но и психофизически. Мы с художником по гриму Ириной Шереметьевой даже специально поехали в Питер, где целый день занимались вариантами грима и наконец утвердились в своем выборе.
Что касается проработки образа, мы много читали, смотрели старые фото, обсуждали манеру речи, поведение, узнавали разные байки. Искали так называемое «зерно». Саша очень серьезно отнесся к этой работе.
О местах съемок. Как мы знаем, современные локации лечебницы не подошли. Как велся поиск натуры? Сразу ли возникла идея с госпиталем в Севастополе?
Мы с режиссерско-операторской группой несколько раз выезжали на выбор объектов и натуры в Крым. Художник-постановщик Сергей Гавриленков из Крыма, он там и проживает. В поисках объехали почти весь полуостров. Но как только увидели Военно-морской госпиталь в Севастополе, сразу поняли, что снимать нужно там. Там все дышит тем временем и очень бережно сохраняется. Корпуса такие же, как и в больнице Балабана, но сохранилось многое с военных времен. Атмосфера совершенно реальная.
Но все же часть съемок проходила на территории той самой психиатрической больницы в городе Симферополе, которой до войны почти 20 лет руководил Наум Балабан. Сборный пункт снимался здании, в котором он был организован в Симферополе в реальности в 1941 году. Там почти ничего не изменилось. Это был очень сложный и тем не менее одухотворенный съемочный день. Многие симферопольцы специально пришли поучаствовать в массовке и пройти этот страшный путь регистрации на сборном пункте, поскольку их родственники тогда, в декабре 1941 года, пошли туда и не вернулись…
Расскажите немного о работе над фильмом. Насколько известно, это был труд на два года.
Да, два года. Мы со сценаристом Татьяной Мирошник четыре раза переписывали сценарий. Старались сами перед собой придраться ко всему. Читали документы, дневники, архивные материалы, общались с консультантами — врачами и историками. И по крупицам восстанавливали быт, работу, жизнь больницы и людей вокруг. И чем больше мы углублялись в материал, тем глубже понимали, какой величины и масштаба была личность этого человека — врача-психиатра Наума Балабана, главного врача Симферопольской психиатрической больницы, профессора, великого гуманиста и ученого.
Мы с прекрасным оператором Геннадием Немых сразу решили, что военная картина, да еще и о реальных людях, — это черно-белая история. Долго экспериментировали, и все же нам удалось убедить продюсеров снимать в ЧБ. Фильм сразу обрел свою особую атмосферу. К исторической достоверности в кадре мы подходили очень тщательно. Мы пересмотрели сотни фотографий из разных архивов, в том числе и немецких, об оккупации Крыма — десятки хроник. В Симферополе живет один совершенно уникальный человек, краевед Борис Берлин. Его родственники работали с Балабаном в его больнице. Он много лет собирал по всем крымским архивам материалы о Балабане, которые мог найти. У него их очень много — несколько коробок. Они нам очень помогли. Благодаря им мы по крупицам восстанавливали образы и истории из жизни этих удивительных людей. Почти все документы, использованные в фильме, подлинные.
Во время съемочного процесса тоже было много сложностей. Погода, массовые сцены, техника. Но благодаря нашей замечательной команде мы все преодолели.
Очень объемен масштаб тем, раскрытых в фильме. При этом смотрится он довольно лаконично. Многое ли было убрано в монтажной?
Да, убрано прилично, но на историю это не сильно влияет. Всё, что убрано, вошло в 4-серийную телевизионную версию. Все, кто видел и кино, и телеверсию, склоняются к тому, что в телеверсии всё гораздо понятнее и подробнее. Идет общение с ВГРК для показа этой телеверсии на канале «Культура».
В чем специфика съемок военных сцен? Были ли какие-то особенные сложности?
Войну вообще всегда снимать сложно. Напряжение очень высокое, атмосфера тяжелая, важна каждая мелочь. Всё нужно «присвоить», постараться пережить, понять, как это — жить на грани смерти. Мы: и те, кто снимают, и те, кто смотрит, — знаем, как закончилась эта война и что мы победили. Но люди, живущие там и тогда, этого не знали. Что они чувствовали? Как все это воспринимали?
Нам очень помогли дневники реальных людей, симферопольцев, переживших оккупацию. Это открыло нам некоторое понимание времени. Из них я понял самое главное: что люди чувствовали, чего боялись, как боялись, как воспринимали жизнь здесь и сейчас. Когда ушли из города наши, как началось мародерство, как вошли немцы. В фильме есть такая сцена — она прямо из дневника — первом дне, когда в город вошли немцы. Врач Марина Евгеньевна Йогансон (в исполнении замечательной Алены Козыревой) идет на работу. А вокруг слоняются немцы. Просто смотрят на людей, разглядывают, фотографируют, улыбаются. Наши тоже смотрят на них. Некоторые разговаривают. Никакой злобы, ненависти. Просто люди интересуются людьми. Это потом уже, спустя несколько дней, стал постепенно проявляться весь звериный «оскал» оккупации. А поначалу всё тихо, непривычно мирно и беззлобно. И только странное, непонятное для наших людей объявление, что все «жиды обоих полов обязаны носить шестиконечную звезду на груди и на спине». Вот это уже внушало пока не очень понятный, но уже ясно различимый страх и чувство тревоги.
Насколько важна роль кино как сохранителя исторической памяти? Балабан не так известен даже в Симферополе. Фильм может спровоцировать волну интереса к его личности?
Это очень хороший вопрос. Как раз роль кино в сохранении исторической памяти очень велика! Как велика и ответственность художников, которые восстанавливают историческую справедливость в отношении времени и отдельных личностей. Люди должны знать своих настоящих героев. Это важно видеть. И мы постарались сделать это максимально честно. Фильм уже получил несколько призов на разных кинофестивалях. Но самую главную миссию фильм выполнил еще до начала съемок. Когда мы приехали в Крым и стало понятно, что будет масштабное кино про Наума Балабана, правительство полуострова присвоило имя Балабана главной психиатрической больнице Симферополя, которую создал этот удивительный человек. Хочется думать, что принятию этого решения поспособствовало наше кино.
«Клятва» кажется очень понятной историей. Как вы думаете, может ли фильм найти отклик у иностранного зрителя?
Вот именно у иностранного, мне кажется, очень даже может. И наверняка найдет. История совершенно интернациональная. Тем более что образ времени в картине очень тщательно проработан. Во время работы на нас выходили представители американских компаний. Их просто завораживала история. Смесь психиатрической больницы и холокоста просто сразу клала на лопатки любого продюсера. Они говорили: «Это 100% «Оскар». Но они хотели взять только идею и все делать сами, без нашей помощи. Поэтому сотрудничество не заладилось. Но интерес был огромен. Не скажу кто, но несколько звезд читали специально переведенный сценарий и готовы были сниматься. Но только не в Крыму.
Хочу отдельно поблагодарить вас за такие интересные и сложные вопросы. В них чувствуется настоящий интерес и трогательное отношение к нашей работе. Спасибо вам!
Беседовал Петр Волошин
