Пока Американская киноакадемия готовится к «Оскару», российская уже вручила «Золотых орлов». Явления, может, и разного порядка, но есть у них кое-что общее. А именно – номинированная на «Оскар» в категории «Лучший фильм» «Черная пантера» и обойденный номинацией на «Орла» «Гоголь». Блокбастер Marvel стал первым комиксом, номинированным на звание лучшего фильма года. «Гоголь» мог бы стать первым российским фильмом, получившим культовый статус у зрителей и номинированным на индустриальную премию. Но не стал. Зато дал нам повод поговорить о том, как в России учатся снимать массовое кино.
Представьте, что вас связали и посадили смотреть, как годовалое дитя с энтузиазмом и сложным лицом топает по крыльцу, нелепо переставляя ножки и все ближе подходя к краю. Ровно эти чувства обуревают неравнодушного критика, когда он смотрит очередной наш ответ Голливуду, снова и снова ломающий шею на диалогах, ни к чему не нужных любовных линиях и самое главное – звериной серьезности. О, эта серьезность! Это из-за нее мы годами вынуждены читать про воссозданные по «Повести временных лет» интерьеры и костюмы – а потом убегать с «Викинга». Это из-за нее в российском кино приживаются только фильмы про спорт и войну – тоже с воссозданными интерьерами и детально проработанным всем, кроме драматургии и сюжета. Именно поэтому у нас так презирают комедии: их почти некому снимать. Зато плодятся фильмы ужасов – и есть великолепная ирония в том, что, например, Павел Руминов, который так и не снял ни одного хорошего хоррора, в итоге стал автором прекрасного ромкома «Статус свободен». После чего опять переключился на социальные высказывания.
За каждым нашим фильмом словно стоят, обнявшись, Тарковский и товарищ Огурцов из «Карнавальной ночи». Музыка должна вести, но не уводить, зрителя голыми ногами не воспитаешь, костюм князя пошить вручную при свечах, в камеру смотреть прочувствованно, излучать Высказывание. Заглушить эти внутренние голоса не способен почти никто из наших режиссеров, берущихся снимать «кино для всех». А если получается – то слом наступает на неизбежном эпигонстве: даже когда речь идет о блокаде Ленинграда, создатели словно оглядываются через плечо на великий авторитет Голливуда.
В результате выходит уродливый гибрид «Титаника» с «Дюнкерком» - и хорошо, что не с «Аватаром». Сам факт съемок зрительского кино вводит режиссера в подражательный ступор, и он начинает прикладывать к себе Тарантино, Спилберга и Шарлто Копли, поскольку собственные традиции в отношении масскульта в России либо чудовищно устарели (либо не существовали вовсе). Кстати, простенький тест: вспомните выдающийся советский фантастический фильм о космосе? Кто сказал «Солярис»? Видите проблему? Вот и проклятый критиками Бондарчук, на совести которого практически все крупные массовые проекты в отсутствующем для России жанре кинофантастики, видит. И не оставляет попыток.
Россия та страна, где собственное массовое кино рождается долго и мучительно не только из-за проблем индустрии. Причина в менталитете, привычке во всем своем искать исключительно искусство – и это касается не только критиков и зрителей, но и, что ужасно, авторов. Между тем искусство – вертикаль, иерархия: эти будут премированы и останутся в веках, а те сгинут во мраке забвения. Но «Терминатора» будут помнить всегда и во всем мире, и что толку, что «Язык нежности» получил 5 «Оскаров» в тот год? Массовое кино снимают не для премий, а для удовольствия и прибыли – и тем самым часто выигрывают вечность. Иногда даже прибыль не имеет значения: «Эквилибриум» не только был изруган критиками, но и провалился в прокате, чтобы в результате мы плакали на «Джоне Уике», узнавая культовую ганкату.
С точки зрения вертикали «Венома» невозможно смотреть, но выбросьте планку – и вы обнаружите, что «Веном» это явление, причем не только для гигантской фан-культуры. Посмотрите на «Аквамена»: Джеймс Ван превзошел сам себя в эклектике и дурновкусии, но «Аквамена» посмотрели десятки миллионов. Массовое кино восхитительно в своей безответственности. Оно не имеет к искусству никакого отношения – именно поэтому его так сложно судить общей эстетической меркой: намерить чаще всего получается только на гроб. Но зрителю, который приходит в кино, а не в музей, не нужно искусство. Ему нужна хорошо рассказанная история, в которую он поверит без сопротивления и которая – сюрприз! – будет правдиво оптимистичной, чтобы в хэппи-энд не только хотелось, но и возможно было поверить.
Российское же массовое кино пока блуждает ощупью меж трех дубов - пафос, подражательность, народность (в понимании производителей) - и бьется обо все по очереди. В этих условиях «Гоголь» с его презрением абсолютно ко всему серьезному – это наша «Черная пантера». Только что номинации на лучший фильм в «Золотом орле» он не получил. Зато получили средняя мелодрама «Лед», новогодний хит «Движение вверх» и «История одного назначения» - классическая русская попытка выдать социальную порку за костюмную историю взросления. Выиграла, слава Богу, «Война Анны» - чистейший шедевр, произведение искусства, которого до сих пор практически никто, кроме критиков, не видел, поскольку проката по неведомым причинам так и не случилось.
Очень характерный расклад. Абсолютно наш.
PS А про номинированного на «Орла» за роль Гоголя Александра Петрова мы поговорим как-нибудь потом.
