На этом фестивале, по сравнению с предыдущими, Гёте-институт усилил концептуальность подачи фильмов: каждый сеанс предварялся диалогами – острыми и ироничными – консультанта фестиваля, кинокритика Ксении Реутовой и художественного руководителя Недели критики Берлинале, главного редактора киноведческого онлайн-журнала critic.de Фредерика Йегера, а также завершался дискуссией с их участием.
Пожалуй, главным смысловым событием 14-го Фестиваля немецкого кино стал показ документальной картины Андреса Файеля «Бойс»: на богатом архивном материале, в зеркале отточенно-парадоксальных монологов, развернута история становления одного из наиболее мощных художников XX века. Йозеф Бойс объясняет в кадре, почему нужно полностью износить себя – исчерпать себя дотла – при жизни, а в параллельном монтаже мы видим его политические выступления и знаменитые художественные акции: объяснение картин мертвому зайцу, и трехдневное собеседование с койотом – живым символом коренной/корневой, доанглосаксонской Америки, и медогонку на рабочем месте, и «7 000 дубов», когда в 1982 году, в рамках кассельской выставки documenta, Бойс объявил о высаживании семи тысяч дубов – от Касселя до России. В определенном смысле показ картины Файеля – вклад в осуществление того неоконченного кассельского проекта.
Зрителям была также представлена новая работа классика немецкого кино Фолькера Шлёндорфа «Возвращение в Монток», со Стелланом Скарсгардом и Ниной Хосс в главных ролях, – отчасти по мотивам поздней повести Макса Фриша «Монток», отчасти оммаж самому автору повести. Возвращение на пустынные пляжи нью-йоркского пригорода оказывается разбором предшествующего жизненного этапа, да, по сути, и всей предшествующей жизни, но эта жизнь сводится у великого писателя Макса Цорна к банальностям «отношений»: потерпев неудачу с одной своей любовью, главный герой как ни в чем не бывало возвращается к другой, «параллельной» любви, побуждая зрителя иронически улыбнуться на тему «Роль женщин в душевных переживаниях великого писателя».
Гораздо более соответствующим «жанру» экранизации стал фильм открытия – «Когда убывает день» (буквально: «Во времена убывающего света») Матти Гешоннека, снятый по одноименному дебютному роману Ойгена Руге (в России он вышел под названием «Дни убывающего света»). Бруно Ганц сыграл здесь орденоносного патриарха большой берлинской семьи, попадающей в самый эпицентр заката, стремительно превращающегося в распад, коммунистической Восточной Германии: вручение Золотой звезды дружбы народов, приуроченное к 90-летию награждаемого, оказывается, натурально, концом красной эпохи… «Он съел сосиску, а засранца всё не было, он решился сам спросить прабабушку, нельзя ли в качестве исключения посмотреть зимний сад, но… только он уже вытер пальцы о штаны и осмотрелся в поисках прабабушки, как в соседней комнате вдруг стало тихо, и мгновение спустя раздался голос, запевший тихо и высоко, пожалуй слишком высоко для мужчины и слишком чисто для практически вымершего экземпляра, но голос действительно принадлежал Вильгельму, сидевшему в своем темном углу, с закрытыми глазами, и певшему, просто выпевавшему, какой-то, кажется, сымпровизированный бред, но… нет, там что-то про Ленина и Сталина, кто-то пытался подпевать, однако не знал текста наизусть, и Вильгельм допел до конца один, соло, Птеродактиль, мешок костей, с орденом на груди, как олимпийский чемпион».
С фильмом Гешоннека отлично срифмовалась картина о начале красной эпохи – «Молодой Карл Маркс» Рауля Пека. Рауль Пек – личность легендарная: он родился на Гаити, в возрасте восьми лет бежал, спасаясь от диктатуры Дювалье, в Конго, затем учился в Бруклине, Орлеане и Берлине, работал нью-йоркским таксистом, потом стал журналистом и фотографом, после чего пришел в кинематограф, параллельно трудясь министром культуры Гаити и президентом парижской киношколы La Fémis. От человека с такой биографией, за плечами которого – «Лумумба», «Тропический Молох», «Я вам не негр» и еще целый ряд нашумевших режиссерских работ, можно было ожидать ударной интерпретации становления Маркса, и кроваво-метафизический зачин фильма к этому как нельзя более предрасполагает, но очень быстро кино превращается в иронико-романтическую мелодраму, местами даже с привкусом водевиля. Брожение призрака по Европе оказалось закутанным в чрезвычайно уютные и комфортабельные литературно-визуальные формы, хотя «Молодому Карлу Марксу» далеко до вышедшего почти одновременно с ним «Молодого Годара» Мишеля Хазанавичуса: тот еще радикальней обезвредил и пастеризовал своего героя, увидев его глазами котиков и пропустив через фильтр поистине всеиспепеляющей милоты…
В «Кастинге» Николаса Вакербарта, представляющем собой почти тотальную импровизацию, актеры разыгрывают пробы к телеремейку «Горьких слёз Петры фон Кант» Райнера Вернера Фассбиндера, азартно разрушая границу между кинопробами и реальным бытом.
В «Вестерне» Валески Гризебах, одной из ведущих представительниц берлинской школы, кардинально переосмысляется соименный названию фильма жанр: тягучее пребывание бригады немецких рабочих на строительстве ГЭС в болгарской деревушке, краем кадра непрестанно норовящее соскользнуть то в алкогольно-эротическое приключение поселкового масштаба, то в новейший культуркампф на фоне немецкого флага, представляет собою своеобразный «Дранг нах Вестерн», где германский пролетариат и болгарское крестьянство пытаются сыграть друг с другом во взаимный роман воспитания.
Наконец, был показан свежий «Вчерашний расцвет» гёттингенца Криса Крауса, автора как минимум двух блистательных картин – «Четыре минуты» и «Дневники Оды» (в оригинале: «Полль»). Однако в новом фильме Краус решил отойти от своего экспрессивно-медитативного стиля и выдал холерическую комедию, временами почти ситком, об исследователях холокоста. Шутки на тему немецко-еврейских коллизий, сыплющиеся в нервическом ритме из режиссерского рога изобилия, прослаиваются выкидыванием собачек в окошко автомобиля и носами, расквашенными на почве карьерного соперничества в связи с организацией конгресса по Аушвицу, а взбивается этот термоядерный коктейль незабываемыми физиологическими параллелями, например чередованием любви в душевой кабинке и падением огромного татуированного тела на использующую джиу-джитсу стажерку-француженку в мужском туалете. Впрочем, прошлогоднему творению Крауса определенно нельзя отказать в драйве, а российский зритель испытал драйв даже вдвойне, ибо главную мужскую роль тут сыграл Ларс Айдингер, неожиданно – но уже навеки – прославившийся в наших палестинах.
Кроме того, по обыкновению, зрителей ждала программа игровых, анимационных и документальных короткометражек Next Generation Short Tiger.
