Квентин Тарантино перед показом обратился к прессе с просьбой не рассказывать сюжетные твисты «Однажды в Голливуде». Как оказалось, не зря, так что портить вам впечатление от последней трети фильма никто не будет — читайте дальше смело, спойлеров нет.
В 1969 году банда Чарльза Мэнсона убила беременную жену Романа Поланского, актрису Шэрон Тейт. В 1969 году Квентину Тарантино было шесть лет, он ходил под стол если не пешком, то быстрым шагом, и уже тогда начал формироваться как киноман и будущий режиссёр. Конечно, вы вряд ли помните себя в шесть лет, и уж тем более не помните, каким был город вокруг вас. Но Квентин уверен в своих воспоминаниях о Лос-Анджелесе и тщательно выводит их на экран. Вот такие улицы. Такие вот вывески. Такие фильмы в кинотеатрах.
Неужели маленький Квентин был мальчиком с феноменальной памятью? Конечно, нет. Его Лос-Анджелес навеян кинематографическими образами, он никак не похож на город, который встретит любого туриста, прибывшего в Калифорнию. Фантазия режиссёра распространяется дальше, за рамки вывесок и фонарных столбов, и рассказывает историю вышедшего в тираж актёра и его друга-каскадёра. Если раньше он снимал кино с референсами к своим любимым фильмам, то теперь показывает, как рождались эти фильмы.
Эмоциональный Рик Далтон (Леонардо ДиКаприо) и флегматичный Клифф Бут (Брэд Питт) выслушивают старого продюсера (Аль Пачино), предлагающего Рику работу в Риме. Там, в Италии, бум вестернов, и звезда сериала Bounty Law будет как нельзя кстати. К сожалению, такое предложение означает для Рика одно: его песенка спета, а пик карьеры за плечами. Скоро он будет сниматься в новом проекте, где выдаст невиданную доселе игру, в то время как верный Клифф продолжит выполнять за него опасные трюки. Клифф, кстати, человек-легенда. Говорят, он убил жену, но это не точно. Зато он точно навалял Брюсу Ли (и это будет одна из лучших сцен фильма благодаря артисту Майку Мо, идеально вписавшемуся в роль легенды восточных единоборств).
Кроме трогательной дружбы Рика и Клиффа, Тарантино занимается параллельной историей Полански и Тэйт, которые, скорее, статисты в этой игре, и затрагивают компанию хипповатых девиц, живущих в коммуне Чарли Мэнсона. Три из них в сопровождении некоего Текса (Остин Батлер из «Хроник Шаннары») жарким августовским вечером придут убивать тех, кто делает кино.
Историческая точность — не конёк Тарантино, как мы помним по фильму «Бесславные ублюдки». Да и не нужна она ему, ведь куда важнее перенести на экран эмоции интересного режиссёру времени, и с этим «Однажды в Голливуде» отлично справляется: от фильма веет ностальгией, хотя и весьма удушливо. В своём стремлении воссоздать эпоху Тарантино перегружает фильм деталями; прорисовывает контуры жирной чёрной линией, старательно прокрашивая элементы, вместо того, чтобы лишь наметить штрихами. Особенно преуспевает режиссёр в демонстрации своего фетиша, босых женских ног. Ступни, в основном, принадлежат юной Кошечке (Маргарет Куолли), девице на кислоте, приводящей Клиффа в коммуну Мэнсона. Но «факин хиппиз» режиссёра не увлекают, и фетиш получается смазанным, стоптанным и грязным. Есть, конечно, вероятность, что у режиссёра за время что-то поменялось.
«Однажды в Голливуде» мог бы никогда не состояться: Тарантино потратил пять лет, пытаясь написать роман, а не сценарий. В итоге беллетристике предпочёл кинематограф. Режиссёр принёс готовый текст ДиКаприо, который отметил грязную обложку. Питт, который читал его спустя несколько недель, получил ещё более заляпанный экземпляр. ДиКаприо искренне считает, что никогда в Голливуде ещё не было такого фильма о Голливуде, который показывает всю подноготную актёрской работы. Можно добавить, что не было и фильма об отношениях актёров и дублёров, а ведь таких пар немало. Бёрт Рейнольдс и Хэл Нидэм, Стив МакКуин и Бад Экинс — частично их истории легли в основу «Голливуда».
Специально для картины было отснято несколько «фильмов» и «сериалов» с участием Рика Далтона. Пожалуй, самым эффектным стал «14 кулаков МакКласки», смахивающий на «Операцию "Валькирия"» — такой же одноглазый, как и Том Круз, Рик Далтон пытается убивать нацистов, но из огнемёта. Одна беда: смотреть эти фрагменты гораздо интереснее, чем всё остальное. В своем старании воскресить эпоху Тарантино забывает о ритме и монтирует эпик на 2 часа 40 минут, снабжая его пространными и, если честно, совсем не смешными диалогами. Безусловно, ругать кино Тарантино бесполезно, оно всё равно найдёт своего зрителя. Но только Каннская премьера проходит спустя ровно 25 лет после показа на Круазетт «Криминального чтива». И остаётся констатировать, что за это время фильмы режиссёра так и не смогли превзойти историю с чемоданчиком.
Лучше бы, конечно, Тарантино снял «Однажды в видеопрокате», рассказав, как помогал людям выбирать кино и как сутками напролёт смотрел фильмы. Потому что этот этап своей жизни он помнит гораздо лучше, чем Лос-Анджелес 1969-го.
