Вера Глаголева о русской классике, работе с Рэйфом Файнсом и отечественной киноиндустрии

На открытой киностудии «ЛенДок» 25 марта состоялся показ фильма «Две женщины». Редакция «Киноафиши» побеседовала с режиссёром фильма и заслуженной артисткой России Верой Глаголевой. В мир кино она пришла ещё в 70-х и с тех пор успела попробовать себя в качестве актрисы, сценариста, продюсера и постановщика, а также поработать с известными отечественными и зарубежными актёрами. В своём интервью Вера Витальевна рассказала о картине «Две женщины», а также поделилась мнением по поводу русской классики, отличиях нашего кино от зарубежной индустрии и своих будущих проектах.

Вы знакомы с предыдущими экранизациями пьесы «Месяц в деревне», которая легла в основу фильма «Две женщины»? Почерпнули вы что-либо из этих адаптаций или старались придать картине как можно большую самобытность?

В России она была экранизирована первый раз, а вот за рубежом, особенно в Англии, её ставили уже несколько раз, в том числе и в театрах. Самое интересное, что в 90-е годы был поставлен спектакль, где Хелен Миррен играла Наталью Петровну, а Джозеф Файнс, брат Райфа Файнса, играл Беляева. Я не могу сказать, что смотрела что-то сознательно перед съёмками. Я видела неплохую телепостановку «Месяца в деревне» 1973 года. Я видела также спектакль Эфроса в театре с Ольгой Яковлевой. И потом я ещё пересматривала телевизионную версию этого же спектакля. Это, конечно, оставило большое впечатление, потому что работа Ольги была мощная и очень чувственная. И всё это было великолепно поставлено Анатолием Васильевичем Эфросом. Это очень завораживающее действие, благодаря потрясающим декорациям и костюмам. И потом я много читала о том, как ставил пьесу Эфрос, как он разбирал роли и прочее. В каком-то плане это мне помогало, но я, скорее, проверяла себя и своё видение.

Чем было вызвано решение взять на одну из ключевых ролей именно Рэйфа Файнса, а не русскоговорящего актёра?

Это было вызвано тем, что мне ещё с 90-х годов Рэйф Файнс был очень интересен. Я просто видела такие его работы, как «Английский пациент» и «Список Шиндлера», и поняла, что он очень глубокий человек и актёр. Когда появилась возможность работать с ним, это было огромное счастье. Поэтому не имело значения, говорит он по-русски или нет. Для меня он человек мира, у него отношение к жизни особое, отношение к сегодняшнему дню особое, и отношение к русскому прошлому особое. Всё это просто совпало в единое целое, поэтому он и согласился, так как ему небезразлична русская культура, на которой он вырос. Мама с детства прививала ему любовь к России и классической литературе. Она очень любила это всё, поэтому и познакомила детей с тем, что ей самой дорого, хоть она и не русская. Поэтому Достоевский, Толстой, Чехов, Тургенев были с Рэйфом с детства. А если это с детства, то оно имеет какой-то особый колорит и настрой. Поэтому он согласился, именно потому, что это русская классика, и потому что была возможность попробовать себя в таком материале.

Хотели бы Вы вновь вернуться к постановке русской классики, и если да, то к какому автору или произведению?

Безусловно, хотелось бы работать с таким материалом, потому что он очень отличается от сегодняшнего дня. Все эти чувства были такие настоящие, и то, что сегодня кажется мелочью, в XIX веке могло разрушить целые судьбы. И люди страдали по-настоящему. А если смотреть с высоты сегодняшнего дня, то это всё кажется нам несерьёзным. Даже такие чувства, как любовь и ревность, совсем по-другому испытывали. Люди были какие-то не особо приспособленные для жизни с такими проблемами, которые их вдруг настигали, и не знали, как с ними поступать. Перед трудностями, так сказать, пасовали. А сейчас, мне так кажется, более закалённые молодые люди, и всё немножко по-другому. Поэтому углубиться в то настроение, в те прекрасные времена для меня очень здорово. И это такое отдохновение, когда можно чуть-чуть куда-то уйти от действительности и жить какими-то другими понятиями, которые были в XIX веке. А что касается авторов, то экранизировать, безусловно, хотелось бы Чехова, который прекрасен во все времена. И я надеюсь, что в будущем у меня будет такая возможность.

А как Вы относитесь к экранизациям русской классики зарубежными кинематографистами?

Если честно, то я сейчас, кроме Анны Карениной, ничего не могу вспомнить. В любом случае нам всегда кажется, что там что-то не так, что мы лучше знаем и понимаем нашу классику, чем любой другой иностранный режиссёр и актёры. Но вот что касается Анны Карениной, которая с Кирой Найтли, то это очень талантливая картина. Но для меня это всё равно не совсем Толстой, потому что во всех этих глубинных и внутренних посылах, которые движут женщиной, всё равно как-то немножечко не хватает Толстова. Хотя там безумно талантливые сцены, и приёмы театральные очень впечатляют. Но вот жизни, как в старой Анне Карениной с Самойловой, мне кажется, не хватает. А это очень хорошая работа, ровно как и «Дама с собачкой». Это те случаи, когда совпадает произведение и кино в одно какое-то видение. Там как-то очень точно подобраны герои, и всё остальное очень точно, а эта точность и определяет, что это навсегда.

Как известно, сейчас идёт год российского кино. Как Вы считаете, что отличает наше кино от зарубежного? И почему зрителей всё больше привлекает именно последнее?

Если говорить об авторском кино, то его сейчас молодёжь очень мало смотрит, а фильмы зрительские и коммерческие отличаются от американских. Нам просто надо определиться, какие мы есть, потому что мы очень отстаём в техническом плане. Я не говорю, конечно, о Бекмамбетове, который работает там и делает картины на уровне американских. Но то, что имеет успех у зрителя, например, какие-то безумные блокбастеры, это всё-таки некий аттракцион. Люди приходят в кинотеатр, чтобы смотреть спецэффекты, и это понятно. У нас ещё не научились так делать, мы сильны были именно своим авторским кино. А этого всё меньше и меньше становится, ведь всё-таки молодой зритель не хочет смотреть проблемное кино, и тем более уж классику. Бывают у нас, конечно, хорошие молодёжные комедии, и рейтинги имеют неплохие, но только когда они не пошлые, когда они чем-то настоящим притягивают.

Расскажите о Вашем будущем проекте «Глиняная яма»?

Это будет семейная драма, рассказывающая историю двух сестёр и матери. Маленький провинциальный город, и в их семью попадает человек, который разрушает отношения сестёр, хоть там идиллии семейной особо и не было. Это попытка не просто показать проблемы сегодняшнего дня, но и как-то разобраться в них. Нами будет сделана именно попытка. Когда герой, который не воспринимал сегодняшнюю действительность, которому не было дела абсолютно до всего вокруг, вдруг чувствует, как что-то человеческое в нём пробуждается. Он совершает некий поступок, спасает людей, поэтому с ним происходит перерождение. Этот человек понимает, что он кому-то нужен, он понимает, что не одинок. И это, конечно, авторское кино, поэтому мы надеемся, что нам как-то поможет Министерство культуры, от которого мы сейчас ждём финансирования. И есть у нас ещё один проект под названием «Тургенев». И так как 2018 год будет объявлен годом Тургенева, ему будет 200 лет, мы ждём тоже какой-то помощи, потому что такие картины надо поддерживать государством, иначе их просто не сделать. Это должно быть красивое и очень качественное кино, но это всё пока что только мечты.

Интервью брала Трошина Олеся