«Забытое»: Рецензия Киноафиши
Давайте сразу и начистоту: это фильм об инопланетянах, точнее, не о них, но с их назойливым дружеским участием. И хотя сама догадка об этом их участии, не говоря уж о разных эффектных проделках, возникнет едва ли не к середине фильма – значительно позже, чем, например, в шьямалановских «Знаках», где, к слову сказать, обитатели параллельно-перпендикулярных миров появятся тоже далеко не в первом тайме… так вот, хотя инопланетяне обнаружатся ближе к развязке, придется все-таки о них рассказать и тем самым грубо попрать тайну авторского замысла. Иначе говорить о фильме совершенно бессмысленно. Более того, «Забытое» таит в себе один весьма приятный сюрприз: несмотря на то, что рассказ об инопланетных визитерах не поднимается до уровня философской притчи, будь то декадентско-модернистский («Человек, который упал на Землю» Николаса Роуга) или элегантно-иронический («Планета Ка-Пэкс» Иэйна Софтли) вариант, в фильме нет никаких икс-файловских зеленых-серых-синих человечков, спилберговских пластилиновых чудиков, удлиненно-размытых фигур, белых не то от святости, не то от рахита с анемией, и прочих всем известных аксессуаров. Тем более никто не размахивает хвостом, не клацает челюстями, не вживляет девятую конечность в человеческий мозг, не полдничает пущенными на ливер свежепойманными астронавтами, одним словом, не демонстрирует банальное дурновкусие своих создателей. Режиссер Джозеф Рубен, постановщик первой части ласково-убедительной трилогии «Отчим» про маньяка, помешанного на семейных ценностях, и беспощадного киндерсюрприза про детство как колыбель зла «Хороший сын», конечно, не такой изощренный мастер саспенса, как М. Найт Шьямалан, к примеру, однако же счастливо избежал той ямы, в которую Шьямалан прыгнул со всего разбегу, когда в «Знаках» вместо обещанной вначале метафизической притчи о Божественном Промысле предъявил зрителю каких-то нескладных аквамариновых уродов, слетевшихся на тучные пажити человечинки. Инопланетяне в «Забытом» вообще не видны, хотя и действуют слаженно и четко, и чем ближе к финалу, тем активнее; единственный зримый их эмиссар фигурирует в человеческом образе, не меняя внешности и лишь единожды – в приступе гнева – слегка, тонким намеком дав проступить своему истинному облику: кстати, обратите внимание на Линуса Роуча, чья бесстрастная, эмоционально стерильная фактура гармонирует с блестящей, оттого что невидимой зрительскому глазу, игрой. Единственный досадный промах – периодические вознесения людей прямо на небо (то есть на незримый космический корабль), что, конечно, выглядит довольно дико и с жанром мистико-психологического триллера никак не вяжется. Эксперимент над людьми, который ставят невидимые персонажи «Забытого», надо сказать, довольно интересен, но интереснее всего, безусловно, операторские изыски. Многие критики отметили блистательную работу Роджера Дикинса в последней шьямалановской фреске «Таинственный лес», но то, что делает в «Забытом» Анастас Микос, – столь же талантливо и виртуозно. Полфильма снято через решетчатые «фильтры»: уличные ограды, решетки на окнах, просветы между лестничных перил. Камера то скользит вдоль них, то замирает, как бы призывая зрительский глаз всмотреться в происходящее фасеточным зрением насекомого. Решетки дают взгляду парадоксальный смысл: преграждая путь, они не мешают видеть, но заставляют наблюдателя, которому постоянно об этом напоминают, по-иному сфокусировать собственное зрение. Постепенно смотрящий привыкает к новому стилю созерцания, и тогда оператор вознаграждает его кульминационной в визуальном смысле сценой – панорамой сверху, где люди, затерянные среди архитектурных вертикалей, беспорядочно движутся, подобно муравьям. Это и есть точка зрения (позиция обзора) инопланетного экспериментатора, который стирает человеческую память, чтобы измерить чувство и определить его природу. Но с этой точки, холодной и высокомерной, эксперимент заранее обречен на неудачу. Vlad Dracula
