«Артур и Минипуты»: Рецензия Киноафиши
Свою склонность к сказкам Люк Бессон на сей раз довел до буквального – жанрового – воплощения. Скрестив известный фильм «Дорогая, я уменьшил детей» с собственным «Пятым элементом», а также «Матрицей» и рядом других самых разноплановых опусов, Бессон создал в чем-то симпатичное и не очень детское кино, наполненное многочисленными пародийными выходками и откровенно эротической энергией. Крупные планы мягких частей принцессы Селении (конечно, ведь «мужики – джентльмены, только когда им выгодно»), долгий эпизод с изъятием и возвращением шнуровки на лифе и острый диалог принцессы с главным злодеем о вреде спиртного в процессе соития с самками долгоносиков наводят на мысль, что недозрелые интересы малолетней аудитории волновали мастера Люка меньше всего. Особенно если учесть, что Селения представляет собой эксцентричный панковский мульткоктейль из Миллы Йовович и Натали Портман (на самом деле, конечно, этот ряд прекрасных дам здесь нужно бы продолжить, однако мы не станем углубляться в психоаналитическую предысторию постигшего режиссера минипутства).
Как водится в историях, основанных на переплетении сказочного и реального миров, борьба со злом происходит сразу на двух фронтах. С одной стороны, мальчику Артуру и его моложавой бабушке в исполнении Миа Фэрроу досаждают алчные коммунальные службы, требующие оплатить электричество, телефон и прочие жизненные блага, а также некий еще более алчный господин, одержимый желанием завладеть волшебными сокровищами, притаившимися где-то на участке. С другой стороны, анимационному эквиваленту Артура и его новым братьям по разуму – минипутам – противостоит мутировавшее на почве беспорядочных половых связей зло, сатирически заимствованное из техасско-нью-мексиканского трэша, где у холмов есть глаза, а в глазах этих – лишь мутный и недоброкачественный ужас. Но если на реальном полюсе Бессон использует в основном арсенал бытовой эксцентрики, богатый падениями дверей и бабушек, то на полюсе воображаемом к делу подключаются социально-культурные аллюзии, доходящие до кульминации в сцене хип-хоп-вечеринки. И действительно, рэп в сказочной стране, проводниками в которую служат крепкие африканские мужчины, – это очень актуально.
Впрочем, в «Артуре и минипутах» – не в пример собственным бесчисленным сценариям последних лет – Бессон выказывает известную историческую эрудицию. Само имя Артур выбрано неспроста: главный герой, в полном соответствии с одной из артуровских легенд, вытаскивает из камня волшебный меч, что служит доказательством его высокого призвания. Продолжая эксплуатировать британскую традицию, Бессон перекидывается на Шекспира, вывешивая посреди комнаты его мистификаторский девиз (а, как известно, в европейской литературе не было большего мастера скрывать одни слова и лица за другими словами и лицами, нежели человек (или, скорее, коллектив людей), прославившийся как William Shakespeare) и мимоходом подмечая небольшую разницу между Шекспиром и Шопенгауэром (последнего, кстати, тоже звали Артуром). Вышеназванная эрудиция – обломок той роскоши, которую до сих пор можно лицезреть в «Посланнице: Истории Жанны д’Арк», – как раз во многом и придает далеко не шедевральному опусу про минипутов вполне «взрослое» художественное обаяние.
Vlad Dracula
