«Пророк»: Рецензия Киноафиши
Создатели фильма Next, появившегося в российском прокате под названием «Пророк», очень точно обнажили, как, впрочем, и авторы многих других фантастических картин на тему парадоксальности времени, красную нить европейского сознания новой и новейшей эпохи. Имя этой нити, как ни странно, – эдипов комплекс. К сожалению, Зигмунд Фрейд, склонный вышивать по научной канве бурными и сугубо частными фантазиями, выудил из сюжета об Эдипе лишь отцеубийство да материнско-сыновний инцест, в то время как это детали, скажем прямо, второстепенные. Смысл же древнего мифа, вошедшего в плоть, кровь и спинной мозг современной культуры, – в том, что человек, неким образом узнавший будущее, стремится переиначить собственную судьбу, не понимая одной простой вещи: судьба героя (персонажа) есть не цепочка настигающих его извне событий, а он сам. В этом плане фильм «Пророк» посвящен исключительно действию эдипова комплекса в герое, наделенном божественным даром (или проклятием, что, в общем-то, одно и то же).
Конечно, сценаристы Next и режиссер Ли Тамахори, продолживший эксперименты на тему «умри, но не сейчас», гораздо более оптимистичны, чем столпы греческой трагедии, для которых судьба вообще не могла истолковываться в категориях оптимизма и пессимизма. Авторы «Пророка» искренне верят, что можно, непрерывно заглядывая в будущее, непрерывно же менять его точки отсчета и траектории. Собственно, в обычной жизни ведь происходит ровно то же самое (или как бы то же самое) – за вычетом, конечно, мистического предведения. Проблема в том, что время пульсирует внутри человека, а не в часовых механизмах окружающего мира, – и, соответственно, в том, что между настоящим и будущим, если как следует всмотреться, нет никакого логического перетекания: между настоящим и будущим пролегает бездна, которую невозможно заколдовать ни положительным знанием, ни добрыми делами. Особенно это нужно помнить, экранизируя Филипа Дика, а картина Ли Тамахори между тем не что иное, как очередная киноверсия диковской прозы, на сей раз – повести «Золотой человек». Разумеется, от литературного оригинала в фильме остались сущие крохи, поскольку единственное, что по большому счету волновало Филипа Дика, – расщепленное сознание, лишающее человека возможности прямой и однозначной самоидентификации. Создатели же Next гораздо более простодушны. Свой дар мысленно быть на две минуты впереди настоящего главный герой использует, как заурядный карточный шулер (собственно, он и есть карточный шулер). Временные парадоксы в «Пророке» выглядят фокусничеством и трюкачеством, несмотря на фантастическую подоплеку и начинку. Персонаж Николаса Кейджа лишь просчитывает варианты, не более того, – и в этом просчитывании вариантов кинодраматург Гэри Голдман, переписавший шизофренический опус Дика по стандартам стомиллионнодолларового блокбастера, и его соратники заходят далеко, слишком далеко, совершенно стирая грань между вещами, происходящими здесь и теперь, и вещами только предугадываемыми (вплоть до полной аннигиляции событийной цепочки). Конечно, такая игра увлекательна, тем более если на кону 10 килотонн уведенного из России ядерного оружия, национальная безопасность Соединенных Штатов и миловидная особа женского пола, чьи отношения с главным героем выстроены во всем блеске любовных клише для не чуждых романтики домохозяек. Однако вряд ли произведение о расколотом сознании может исчерпываться лишь игрой возможных фактов, когда добрая (не грязная, не чертова, а именно добрая) дюжина Николасов Кейджей ходит по ярусам террористической обители зла и вычисляет, где засели снайперы и где активированы взрывные устройства. Если следовать подобной моде, то андроидам Филипа Дика уже никогда не приснятся электроовцы, поскольку голливудский сон разума в летнюю ночь рождает исключительно чудовищ, да и то какого-то опереточного разлива.
Vlad Dracula
