«Однажды в Мексике: Отчаянный 2»: Рецензия Киноафиши
На волне популярности своих предыдущих мексиканских опусов Роберт Родригес снял «Однажды в Мексике». Вначале был «Музыкант» («El Mariachi») – блестящий дебют Родригеса, тонкий, ироничный и изящный рассказ о человеке, который чувствовал мелодию, его даре и его снах. О странных стечениях обстоятельств, случающихся с незнакомцами. Этот дебют разыграли нестандартные персонажи и никому не известные актеры. Потом Родригеса пригласили в Голливуд, и он связался с Тарантино. И то ли потому, что, общаясь с придурковатым клоуном, сам таким становишься, а может, по какой другой причине, но больше не снял Родригес ни одного по-настоящему талантливого фильма. Зато ставил убогие полупародии о вампирах («От заката до рассвета»), нимало в этих самых вампирах не смысля, и смехотворные басни об инопланетных монстрах, вселившихся в школьных учителей («Факультет», который на самом деле переводится как просто «Преподы»). И между делом сотворил Родригес некое чудо под названием «Отчаянный» («Desperado») – то ли сиквел «Музыканта», то ли римейк. С крутым Бандерасом, крутыми спецэффектами (на самом деле просто более громкими и навязчивыми, чем в «Музыканте») и сортирным юмором – кто ж не помнит завязку, где Стив Бусеми минут десять травит байки про чью-то мочу?.. «Отчаянный» прославился не на шутку. При одном упоминании этого названия люди начинали цокать языком, закатывать глаза, воздевать руки и издавать восторженный писк, плавно переходящий в счастливые стоны. Так что снимать продолжение или хотя бы просто что-нибудь на ту же тему Родригесу сам Бог велел. То есть, конечно, не Бог, но – велел. Вот Родригес и снял, в то время как лучше бы ему никогда этого не делать. Ну, с чего начнем? Как обычно, с сюжета? А пусть бы и так. Жил да был знатный гитарреро Антонио Бандерас, обвешанный с головы до пят разными фольклорными побрякушками. Он был так немеренно крут, что расстреливал из гитары злодеев пачками. И когда он всаживал в каждого по обойме разрывных бронебойных патронов, этот каждый высоко подпрыгивал, делал в воздухе три-четыре сальто, отлетал в противоположный угол и там еще секунд двадцать выделывал акробатические номера. Но в той же самой Мексике проживали два ужасных злодея – жестокий наркобарон Уиллем Дефо и продажный генерал Маркес. Первый прославился тем, что пытал всех подряд, а второй убил Сельму Хайек. Вышеупомянутая же Сельма Хайек вместо подвязок носила ножи и с десяти метров одновременно убивала шестью ножами восемь здоровых мужиков. Еще она под именем Фриды Кало рисовала картины о женской доле, но это уже другая история. Короче говоря, убили ее, что очень Бандераса расстроило. И встал Бандерас, и сказал: переполнилась чаша ярости гнева моего, пойду и накажу грешников. То есть сказал-то он, конечно, совсем другое, но – приврем немного для красного словца. А еще был там агент ЦРУ Джонни Депп, который имел три руки – две своих и одну искусственную – и привычку везде заказывать малосъедобную свинину с перцем. И Джонни Депп решил организовать в Мексике переворот, сговорившись с наркобароном и генералом. А работавший на Деппа Дэнни Трехо, которого, судя по физиономии, в детстве воспитывали исключительно утюгом, паяльником и сковородкой, нанял Бандераса и двух его приятелей-гитаристов (один из которых к тому же Энрике Иглесиас) убить президента. С этого момента люди в фильме начинают летать, даже не будучи убитыми, а внутри гитарных футляров обнаруживаются целые огнеметы и зенитно-ракетные комплексы. На каскадерах загораются красные лампочки, съемочная аппаратура отражается во всех зеркальных поверхностях, в каких только можно, особенно в черных очках Джонни Деппа. Диалоги от кадра к кадру становятся все более тупыми, пока в конце концов не выясняется истинный корень зла: оказывается, в процессе какого-то шибко революционного мексиканского наркотраффика часть персонажей теряют левое яйцо. Об этом говорят не раз и с выражением. Даже Микки Рурк, всюду таскающий с собой декоративную собачку чихуахуа, помогает ФБР и соглашается остаток дней провести в американской тюрьме только потому, что его – по его же собственному выражению – «крепко держат за яйца». Это, впрочем, заметно даже по походке. Вероятно, в результате всего этого в Мексике вспыхивает революция, потому как низы уже совсем не хотят, а верхи совсем не могут (почему – см. абзацем выше). Бандерас с присущей ему лаконичностью высказывается о судьбоносной роли революционных народных масс и бросается в бой с криками «За Мексику!». Дэнни Трехо даже задают по ходу пьесы священный вопрос: «Ты мексиканец или засранец?» Трехо размышляет секунд тридцать, после чего, обдумывая каждое слово, медленно произносит: «Я – мексиканец!» Хотя на роже у него написано прямо противоположное. Фильм практически с первых кадров превращается в комикс, притом в самом что ни на есть строгом значении этого слова. Название «Однажды в Мексике» Родригес, если можно так выразиться, «позаимствовал» у Серджо Леоне, снявшего «Однажды на Диком Западе» и «Однажды в Америке». Жаль, что теперь фильмы великого итальянца (в первой картине исследовавшего, собственно, саму природу вестерна, а во второй – природу современного эпоса в обертке криминальной ретро-драмы) будут ставиться в один ряд с «шедевром» Родригеса, который даже не удосужился подрехтовать топорные спецэффекты и откровенно халтурный монтаж и которому в заслугу можно поставить лишь красивую музыку да стильного Джонни Деппа в черных перчатках и черных очках поверх выколотых глаз. А вообще более жалкой и убогой чуши мне не доводилось видеть уже давно. Vlad Dracula
