«Близость»: Рецензия Киноафиши

ОН (Дэн) – властно неотразим, застенчив и депрессивен. Он пишет некрологи, носит очки и часто плачет. ОНА (Элис) – юна и эксцентрична. Она работала стриптизеркой в Нью-Йорке и теперь приехала в Лондон в поисках… кто знает… ОН (Ларри) – брутален, витален, раним, часто груб и всегда страдает комплексом собственной полноценности, в том числе сексуальной. Он служит врачом-дерматологом и зарабатывает хорошие деньги. ОНА (Анна) – вдумчива и спокойна. Она работает фотографом, делает портреты на заказ, а в свободное время снимает незнакомцев (фотографирует незнакомцев, как любит уточнять она во избежание двусмысленности). ИХ пути пересекаются, и это исключительно пути любви, пульсирующей играми взглядов и прожилками фраз, и секса, остающегося за кадром; все внешние приметы, сюжетные прибавки, быт и история – сведены к минимуму, необходимому для создания фона. В миру ИХ зовут соответственно Джуд Лоу, Натали Портман, Клайв Оуэн и Джулия Робертс. Сквозь фильм пунктиром проходят две нити – курение, которое персонажи то бросают, то возобновляют, и вода. Еще в прологе, когда Дэн и Элис только знакомятся (она попадает под машину, он отводит ее в больницу), между ними разворачивается следующий любопытный диалог: Элис. Я не ем рыбу. Дэн. Почему? Элис. Рыба ходит под себя. Дэн. Ну и что? Дети тоже ходят под себя. Элис. Я и детей не ем. Когда Дэн залезает в чат анонимных любителей секса и знакомится там с Ларри, представившись ему Анной и устроив пародийный сеанс виртуального соития, он назначает встречу и посылает Ларри в «Аквариум» – кафе-бар, где сидит настоящая Анна. Они знакомятся на фоне больших аквариумов с рыбами, сведенные вместе нелепой шуткой третьего, после чего выходят на улицу – и Ларри дарит Анне воздушный шарик в виде рыбы. А потом они женятся. Вся пьеса Патрика Марбера и поставленный по ней фильм Майка Николса наполнены тонкими намеками, нюансами, полуобмолвками. Так, ближе к концу Анна произносит: «Меня били и раньше». Конечно, несмотря на жест и размашистое желание руки, ее никто не ударит; эта история не получит никакого продолжения, и не будет никакого флэшбэка, где подобная фраза была бы проиллюстрирована; но слова эти, если не забыть их тотчас же, надолго задержатся в сознании, достраивая образ до нового, уже по-иному наполненного целого. «Близость» – сеанс одновременной рефлексии квартета интеллектуалов, которые делают предметом постоянного и глубокого размышления то, что так называемый простой человек (хотя, если вдуматься, «простой человек» – очень странная конструкция) воспринял бы исключительно как сигнал к действию: выпить, например, и дать в морду – или сначала дать в морду, а потом выпить. Это (делание предметом размышления) касается и любви, и секса, различать которые, собственно, и есть прерогатива интеллектуалов. Ближе к финалу реакции и слова героев становятся более банальными и предсказуемыми (хотя сам финал неожиданно мощно и трагически оркестрован), драматическая энергия как будто начинает выдыхаться, поэтому взгляд и память стремятся вернуться к началу, к дебютным экспозициям, явившим нам людей завораживающе красивых и внутренне и внешне (подобное относится по крайней мере к Дэну, Элис и Анне). Эти первые встречи – как узнавание чего-то собственного, что впервые видишь в глазах другого. Именно такое узнавание читается во взгляде сбитой машиной Элис, девушки с короткой взъерошенной стрижкой в медных тонах, что поворачивает голову к камере, за которой стоит невидимый адресат, и с улыбкой произносит: «Привет, незнакомец!» Vlad Dracula