«Застрял в тебе»: Рецензия Киноафиши

Незабвенные голливудские кинохулиганы братья Фаррелли, как и Луни Тьюнз, снова в деле. Они уже ставили комедии про клинических идиотов («Тупой и еще тупее»), клинических романтиков («Все без ума от Мэри»), клинических шизофреников («Я, снова я и Ирэн») и клинических толстух («Любовь зла»). Теперь настала очередь клинических сиамских близнецов. Правда, сами близнецы – Боб (Мэтт Дэймон) и Уолт (Грег Киннир) – называют себя не сиамскими, а американскими и «соединенными» близнецами. При этом друг на друга братья похожи мало: Бобу досталась большая часть печени, и он моложе и эмоциональнее. Уолт получил меньшую часть вышеупомянутого органа, поэтому выглядит значительно старше и к женщинам относится намного циничнее. Днем два «брата-акробата» готовят гамбургеры в собственной забегаловке, а по вечерам Уолт дает на радость друзьям театральные представления, изображая Трумена Капоте и втайне мечтая поставить «Бонни и Клайда» с Мерил Стрип. При этом, разумеется, Боб волочится за Уолтом по сцене, корча гримасу отчаяния, ибо панически боится театральных реприз. Здесь следует признать, что братья Фаррелли стареют, добреют и начинают идти на поводу у той части публики, что страдает тяжелым старческим гуманизмом. Если раньше братья выдавали ни к чему не обязывающие шизопараноидальные сюжеты с запредельными шутками, вторгавшимися в самые интимные сферы бурной человеческой жизнедеятельности, то начиная с фильма «Любовь зла» они перешли к историям щадящим и откровенно терапевтическим. Жители Штатов, как известно, помешаны на тотальном здоровье, комфорте, равных возможностях и соблюдении прав. Пусть ты толста, как беременная самка гиппопотама, – все равно ты красива, все равно общество должно обеспечить тебе, прошу прощения, «максимальные условия для самореализации» и все равно ты найдешь свою любовь, счастье и т. д. и т. п. Пусть вы сиамские близнецы – но вы тоже полноправные граждане, имеющие неотъемлемое (опять же) право на полноценную работу, полноценный секс, полноценную возможность стать звездой Голливуда и пр. Собственно, осуществление этих прав и составляет сюжет «Застрял в тебе» (кстати, переводчики выбрали откровенно идиотский русский вариант названия, годящийся разве что для порнофильма: по контексту гораздо более уместным было бы «Прилип к тебе» (глагол «stick» обладает широкой гаммой значений), а вообще-то «stuck on you» на соответствующем американском жаргоне означает просто «влюблен в тебя»). Братья бегают вдвое быстрее остальных, бьют на ринге соперников вдвое сильнее (руки-то четыре!), стоят на воротах вдвое надежнее, ибо совместное тело полностью эти ворота закрывает, и т. д. В конце концов Уолт и Боб приезжают в Голливуд и умудряются сделать карьеру в популярном телесериале, хотя в Лос-Анджелесе – в отличие от дружеского родного Массачусетса – их частенько называют «цирковыми уродами» (недаром, готовясь к первой реальной встрече со своей знакомой по интернету, Боб изрекает: «Она из Калифорнии – она наверняка не привыкла к таким, как мы»). Впрочем, вскоре к ним привыкнут и в Лос-Анджелесе – против зрительского рейтинга не попрешь. Даже если один из братьев залезает в костюм плюшевого медведя, чтобы не портить свидание своей второй (в буквальном смысле) половине, – ибо плюшевый медведь тоже полноправный американец. Кроме того, юмор здесь в большинстве случаев довольно пристоен, что опять-таки наводит на размышления: сними Питер и Бобби этот фильм лет десять назад, половина шуток была бы посвящена совместному хождению в туалет, теперь же картина уснащается цитатами из Трумена Капоте, а заканчивается вообще довольно элегантным музыкальным фрагментом на тему «Бонни и Клайда». Кстати, почти все фильмы братьев Фаррелли основаны на двойственности трех типов: либо братства по крови, либо братства по идиотизму, либо шизофренического раздвоения. «Застрял в тебе» – уже абсолютно буквальное воплощение принципа «два в одном» и предельный вариант братского сосуществования. Следующий фильм, по идее, должен быть о том, как брат родил брата, жившего в нем в эмбриональном состоянии (в ХХ веке было несколько таких случаев). Однако интереснее другое: столь упорное многолетнее перемывание одной и той же темы наводит на мысль, что все эти телесные и психические расщепления имеют для Питера и Бобби Фаррелли явно автобиографическую основу. Vlad Dracula