«Степфордские жены»: Рецензия Киноафиши

Роман Айры Левина «Степфордские жены» однажды уже переносился на экран – в 1975 году талантливые сценарист Уильям Голдман и режиссер Брайан Форбс осуществили первую кинопостановку этой довольно-таки тяжелой антиутопии. Именно так: не забудем, что Айра Левин написал «Ребенка Розмари» – произведение, по которому Роман Полански снял свой самый знаменитый, самый мрачный и (может быть, за вычетом «Пианиста») самый блистательный фильм. Никакого хеппи-энда ни в романе, ни в картине Форбса не было: все заканчивалось весьма плачевно для всех. Фрэнк Оз, будучи комедиографом и по профессии, и по призванию, круто изменил художественную траекторию «Степфордских жен», превратив фантастический триллер в ретро-комедию. Я читал как минимум три рецензии на этот фильм, озаглавленных: «Бабаробот» (в честь – напомню для немногочисленных и, возможно, вовсе даже не существующих непосвященных – последнего «бестселлера» Шнура). И это правильно, черт возьми: комические приключения несчастных бабароботов совершенно вытеснили закадрового мироправителя дьявола и внутрикадровую сатанинскую карусель безумия из городка Степфорда, штат Коннектикут. Город, где мужья запрограммировали своих жен – бывших менеджеров, судей и ученых – стать послушными биомашинами в розовых платьях, пекущими по 5000 кексов за раз (такое количество, правда, изготовила Николь Кидман, еще будучи вполне человеком, но можно представить, на какие подвиги она оказалась бы способна после соответствующего инженерного вмешательства), стал цитаделью «барби», стилизованной под сладкие (по извращенным современным представлениям) 50-е. Насквозь кукольное – притом сознательно кукольное и даже декларативно кукольное – пространство фильма маркировано современными деталями. Например, в Степфорде появляется парочка геев, один из которых – муж и все время проводит в мужской ассоциации, а второй – навроде жены и неумолчно щебечет среди прекрасных дам, потребных исключительно для стирки, готовки… ну и там всякого разного остального. При этом один из них жалуется, что его возлюбленная половина – не просто гей, а гей-республиканец, что, конечно, нонсенс: Республиканская партия, как известно, обслуживает идеологию традиционалистски ориентированного гетеросексуального белого меньшинства, в то время как Демократическая партия более склонна опираться на цветных и гомосексуалистов (забавно, но еще полтора столетия назад все было ровно наоборот). В «Степфордских женах» Фрэнка Оза неплохой юмор. Чего стоят одни шутки острохарактерной и чем-то неуловимо напоминающей Фаину Раневскую Бетт Мидлер. «– Давайте сделаем снеговика и приставим шишку: будет нос как у еврея. – Да уж давайте лучше насыпем пятиметровую гору шишек в виде надписи: “Мы – евреи”». Или как бы невольная ирония, влагаемая в уста Николь Кидман, пытающейся из хищной корпоративной стервы превратиться в милую крошку: – Здесь все бабы – круглые дуры, а мужики – тюфяки и рохли. – Меня это нисколько не удивляет. – Почему? – Я работала на телевидении. «Степфордские жены» вообще по-своему неплохо стилизованы. Здесь даже «король эпизода» Кристофер Уокен, названный Майком в честь Microsoft, теряет голову, как Мария Антуанетта в 1793-м. Но мы предпочитаем тем не менее старый добрый первоисточник, где нет никаких назидательных речей и покаянных признаний, где программное коллективное счастье сомкнется над головами живых обитателей Степфорда, а бедные бабароботы так никогда и не вспомнят, что это такое – быть женщиной из плоти, крови и духа. Vlad Dracula