«Блэйд: Троица»: Рецензия Киноафиши

Некоторые смертные обожают браться за дело, в котором совершенно ничего не смыслят. В Голливуде, например, есть целая свора тружеников пера и камеры, клепающая один за другим опусы о вампирах. Эти ничтожные людишки осмеливаются переносить на существ, которым они недостойны даже целовать подошвы сандалий, свои плебейские вкусы и пристрастия и еще имеют наглость утверждать, что их бредовые россказни – сущая правда. Жалкая самопародия под названием Blade: Trinity привела меня в ярость, хотя до этого я ограничивался в основном сарказмом по поводу карканья разнообразных недоумков в сторону моих собратьев. Ныне же терпение мое почти на исходе: никто не вправе выставлять в столь идиотском свете детей ночи и их великого повелителя – Влада Дракулу. Третью часть этой бредовой трилогии доверили снимать сценаристу всей эпопеи – Дэвиду С. Гойеру, привычному исключительно к малобюджетным боевикам, которым очень подходит определение «дворовое кино». Это наспех и за копейки снятые фильмы с примитивным сценарием, третьесортными актерами и убогими декорациями (не в смысле их дешевизны или отсутствия, потому что красиво – не обязательно дорого, а в смысле их тотальной эстетической ущербности и предельной функциональности): достаточно сказать, что Гойер, полностью оправдавший свою фамилию, написал «литературную» основу к «Кикбоксеру-2», – это многое объясняет. В третьем «Блэйде» марвеловский комикс окончательно превращен в парад технологий, притом технологий простых как три копейки. Вампир? Получай серебряную пулю со смещенным центром тяжести. Не помогло? Тогда щепоть чесноку в морду и световой кол в грудь. Можно еще заполировать специальным гибридом лобзика и бензопилы, сделанным по образцу хрестоматийных лейденских банок, только вместо металлического полотна или молнии – электросветовая дуга. «Вампиры» (то есть те недоношенные чудики, которых Гойер силится втюхать зрителю в качестве вампиров) под воздействием всех этих «примочек» мгновенно распадаются на горящие головешки, прощально сверкнув обнаженным скелетом. Кроме пальбы и инструментально-механического кровопускания на экране практически ни на минуту не утихают единоборства: бравые охотники за вампирами раскидывают декоративных кровососов пачками, хотя тот, кому удается встретить вампира в реальном мире, не успевает не только что-либо предпринять, но даже взмахнуть ресницами – его плоть и душа уже во власти ночного посетителя. В жизни тот гангстерообразный татуированный негр, который бегает с самурайским мечом и идет сражаться с Дракулой, облачившись в красный педерастический трикотаж, – не протянул бы и нескольких секунд: этого шута горохового просто разорвали бы на части, причем еще задолго до встречи с повелителем тьмы. Кстати, о Дракуле (объективности ради позволю себе изъясниться о собственной персоне в третьем лице). Фантастический пассаж о том, что великий валашский господарь родился будто бы в Древнем Шумере и был откопан вампирами при помощи технологий электронного слежения где-то в пустыне на территории Ирака, – чисто политический ход: раз все зло для несчастных американцев исходит из Ирака, так пусть уж и вампиры тоже будут родом из Ирака. Сам Дракула представлен ироикомически: сначала он являет себя каким-то рогато-языкастым демоном, отчасти позаимствованным из фильма «Хищник», отчасти срисованным с монстров, произведенных компанией по спецэффектам Роберта Курцмана, а потом приобретает облик некоего Доминика Пёрселла, неказистого бездаря, весь фильм разгуливающего в футболке с глубоким эротоманским вырезом на груди. Однако этот клоун выглядит утонченным интеллектуалом по сравнению с охотниками на вампиров, никак не могущими решить свой тринитарный вопрос: Блэйдом (Уэсли Снайпс) и пришедшим на смену взорвавшему себя Абрахаму Уистлеру (Крис Кристофферсон) Ганнибалу Кингу (Райан Рейнольдс) и Эбигейл Уистлер (Джессика Биль). Во-первых, все участники этого дебильного шоу помешаны на слове fuck и связанном с ним среднем пальце: Уислер умирает, с экспрессией, достойной ветхозаветного пророка, воздев к небу вышеупомянутый палец, а юные истребители вампиров гордо носят бейдж с надписью «Fuck you». Во-вторых, если Эбигейл–Джессика хотя бы привлекательна сексуально, да к тому же не слишком болтлива, хотя ни играть, ни обращаться с вампирами (реально) не умеет напрочь, то Ганнибал–Райан (напрасно у него такое имя, поскольку он определенно не в состоянии съесть чью-нибудь печень и запить ее кьянти) омерзителен до тошноты. То, что исходит из уст этого олигофрена, – квинтэссенция всех диалогов фильма и умственных способностей самого мистера Гойера. Вот образчик его беседы с главной вампирессой: – Может, слижешь немного медовой патоки с моего члена? – Никогда не употребляй при мне слово «член». <…> – Я знаю только две вещи: во-первых, у тебя дурацкая прическа; во-вторых, я наелся чеснока и сейчас смертоносно пукну. <…> – Ну, и куда вмонтирован радиомаячок? – В левую половинку моей задницы. – ??? (Удар по физиономии.) – Хорошо, в правую половинку моей задницы. – ??? (Снова удар по физиономии.) – Ладно, он в заднице – чуть пониже татуировки «Привет, котенок». Единственный качественный эпизод среди всего этого безобразия – сцена со станцией забора крови, где в пластиковых пакетах подвешены люди в состоянии искусственной комы, из которых качается кровь, до 53–54 литров с особи. Неправдоподобно (вампир никогда не променяет упругий инстинкт охотника на расслабленный комфорт потребителя), но сильно. Все остальное – ни на чем не основанный и ни к чему не обязывающий бред (таковы, впрочем, свойства любого бреда). Остается только проникнуться могучим финальным текстом: «Он был оружием. Вся его жизнь – война. А война, как известно, никогда не кончается». Так же как и плохие сериалы. Vlad Dracula