«Мост короля Людовика Святого»: Рецензия Киноафиши
Мост Короля Людовика Святого – это такое ветхое подвесное сооруженьице из веревок и бревен, которое в 1714 году рухнуло, увлекши за собою пятерых путников, на беду как раз по нему проходивших. Удивительно, впрочем, не то, что оно рухнуло, а то, что оно все-таки некоторое время умудрилось провисеть над могучей перуанской пропастью, однако еще удивительнее то, какую многослойную притчу смогла извлечь из этого довольно незатейливого факта ирландский режиссер Мэри МакГукен, использовавшая сюжетный остов и кое-какие мотивы истории, написанной Торнтоном Уайлдером (которая, кстати, уже дважды экранизировалась: в 1929-м и 1944-м). Впрочем, если вспомнить гениальный дебют этого постановщика – «Слова на оконном стекле», перенесенную на экран пьесу Уильяма Батлера Йейтса о Джонатане Свифте, – можно было предположить, что из казуса с мостом выйдет настоящая человеческая драма.
Теми пятерыми, что рухнули в бездну, были престарелая маркиза и ее служанка, директор театра Лимы с маленьким ребенком на руках и юноша, только что оплакавший единственного близкого человека – брата-близнеца. Потрясенный свидетель трагедии – монах-францисканец брат Юнипер (Гэбриел Бирн) – задается целью собрать сведения об этих людях, чтобы понять, каков промысел Божий и кто избран от века на преждевременную и нелепую смерть. Для брата Юнипера, кроткого и смиренного душою и телом человека, теология тем не менее – точная наука, знающая (или, вернее, долженствующая знать) алгебраическое соотношение добра и зла. Ходя по деревням и составляя графики и таблицы, посвященные количеству и, главное, «качеству» умерших от эпидемий и прочих несчастий, брат Юнипер высчитывает, сколько добрых и сколько злых отправилось на небо и какова здесь определенная Богом пропорция. В этой совершенно не самодовольной, но более чем ясно очерченной духовной дерзости виден как на ладони весь мировоззренческий переворот эпохи Просвещения, и это ясно как божий день для архиепископа Перу (Роберт Де Ниро), человека просвещенного и покровительствующего театру (в том числе легким светским комедиям), однако остро чувствующего опасность, грозящую вере, и потому приговаривающего к костру посвященную основным действующим лицам трагедии книгу брата Юнипера и с нею самого брата Юнипера.
Итак, вместе с францисканцем, кропотливо и вдумчиво исследовавшим предопределение, но так и не нашедщим ответа на свои вопросы, гибнет подробнейшее психологическое описание характеров и поступков пятерых, избранных к смерти на мосту Короля Людовика Святого. Каждый из этих пятерых оказывается целым миром, достойным трепетного удивления: эксцентричная маркиза (Кэти Бейтс), временами входящая в портреты Веласкеса, чтобы добыть там пару-тройку подобающих украшений, но приносящая себя в жертву беззаветному и безответному обожанию собственной псевдоинтеллектуальной дочери, умчавшейся в Испанию покровительствовать всему прогрессивному, и в конце концов покаянно целующая ноги оскорбившей ее, маркизу, знатнейшую даму Лимы, звезде местного театра; классический плут и пройдоха – директор театра (Харви Кейтель), фактический отец (не по крови, а по существу) своих подопечных, усыновляющий ребенка вышеупомянутой звезды комедии, коя уединилась в раскаянии, заболев оспой; немой юноша, решивший уйти в северные моря, дабы заглушить боль утраты близкого человека, вместе с капитаном, который долгие годы бесцельно бороздит океан по той же самой причине; служанка маркизы, на самом деле послушница, исполнявшая последнюю миссию в миру перед тем, как навсегда уйти от мира; и даже маленький мальчик – незаконнорожденное дитя вице-короля, скучающего любителя сравнивать испанский театр с французским и венецианским. Их линии переплетаются в фильме, то образуя тугие узлы сюжетных соответствий, то расходясь и захватывая других героев, которым суждено будет остаться в живых и свидетельствовать для истории брата Юнипера. И пока сам брат Юнипер ожидает своей участи, приготовляя душу к костру инквизиции, универсальное и всевидящее око рассказчика захватывает последний фрагмент мозаики: актриса, потерявшая ребенка и красоту и вымолившая себе у Бога дар боязни сцены, становится духовной сестрой настоятельнице монастыря (Джеральдина Чаплин), потерявшей лучшую и любимую воспитанницу. Любовь оказывается парадоксальным финалом истории, в которой смерть и Бог как будто бы не дают ответов на самые главные вопросы.
Резюме: однозначно лучший фильм сезона. Абсолютный шедевр.
Vlad Dracula
