«Явление»: Рецензия Киноафиши

Читая отзывы возлюбленных своих читателей, я периодически встречаю стон, и скрежет зубовный, и тяжкое сердечное печалование о том, что в рецензиях моих бывают упоминаемы некоторые лакомые куски интриги, кои авторы фильмов предпочитают сберечь для финального сюрприза. Однако такое упоминание и раскрытие кое-каких закулисных механизмов сюжета зачастую совершенно необходимо в тексте, где нужно сказать что-либо по существу, а не просто изложить историю съемок или отозваться об актерской игре. Например, выводя на свет метафизический смысл фильма «Наркоз», абсолютно невозможно обойти молчанием его развязку, ибо в ней-то и скрыта квинтэссенция всего содержания картины; между тем любезные мои читатели, прочтя рецензию, впали в столь горькое сокрушение сердечное, что даже возбудили в моем холодном сердце некое подобие плотоядной жалости. Проникшись же указанным чувством, я могу дать лишь один совет зорким ценителям моего пера, совет до такой степени здравый и очевидный, что не последовать ему было бы верхом противоестественности, если не сказать – маниакального небрежения смыслом: читайте рецензии не до похода на премьеру, а ПОСЛЕ него!!! Этим вы убережете себя от многочисленных разочарований и душевных травм, а кинокритика – от необходимости имитировать пролитие слез, вызванных горячим состраданием к охваченному фрустрацией читателю. Все это я говорю здесь вовсе не ради красного словца: «Явление» – тот самый случай, когда никоим образом невозможно изготовить омлет, не разбив при этом все имеющиеся в наличии яйца и не явив миру их содержимое. Стало быть, всякий, кто еще не посмотрел вышеназванный фильм, но уже кинулся читать рецензию, должен немедленно приостановить чтение и вначале посетить кинотеатр, дабы вернуться к нижеследующему тексту уже во всеоружии свежеприобретенного знания. А посему да умолкнут нечестивые и да не оглашают они воздух скорбными стенаниями о том, что узрели мои слова прежде, нежели приспел для этого срок!..

В «Явлении» М. Найт Шьямалан своеобразно продолжил «экологическую» тему, начатую фильмом «Деревня», переименованным российскими прокатчиками в «Таинственный лес». Однако если «Деревня» была посвящена, так сказать, «экологии культуры», исходу человека из урбанистического мира насилия на вольные пастбища руссоистски понятой природы (огражденной, правда, длинным и высоким забором), то в «Явлении» продемонстрирован уже непосредственно бунт земной биосферы против человеческой цивилизации. Собственно, бунтовщиками оказываются растения, которые не могут спастись бегством от уничтожающего всё на своем пути homo sapiens и которые вынуждены поэтому прибегнуть к известному способу самозащиты – «химической обороне». На всем северо-востоке США – от Мэриленда до Массачусетса – растения дружно выделяют нейротоксин, поражающий человеческий мозг и центральную нервную систему: люди теряют способность к связной речи, затем испытывают пространственную дезориентацию, а после, когда блокируется инстинкт самосохранения, дружно кончают жизнь самоубийством.

М. Найт Шьямалан, как всегда, проявил известную оригинальность: уже давно не только писателям-фантастам, но и ученым-экологам известно о взаимосвязи природных катастроф с социальными процессами, однако осознанно в такой форме, как у Шьямалана, природа, кажется, еще никогда не мстила. Не считать же, в самом деле, актом спланированного «экологического» возмездия человеку бесчисленные нападения пчел-убийц, помидоров-убийц, муравьев-убийц, комаров-убийц, питонов-убийц, крокодилов-убийц, акул-убийц, тигров-убийц, пиявок-убийц, пираний-убийц, лиан-убийц и прочей живности, созданной на экране единственно для увеселения недалекой публики… Между тем заговор деревьев, кустарников и прочих объектов ботаники построен Шьямаланом по той же схеме, что и целенаправленная «биологическая война» изысканно-красивых инопланетян против населения Земли в новелле The Screwfly Solution из телеальманаха «Мастера ужаса», поставленной Джо Данте по мотивам одноименного рассказа Элис Шелдон. Но если дантевские пришельцы незримо воздействуют на сознание мужчин, заставив последних беспричинно перебить весь прекрасный пол на планете и тем самым лишить человеческий вид перспектив на выживание, то шьямалановские растения уничтожают всех двуногих носителей истины, добра и красоты – независимо от половой, да и какой бы то ни было иной, принадлежности. К тому же для зеленого массива Земли (в процессе съемок фильм именовался то «Зеленой планетой», то «Зеленым эффектом») устроенный в картине ботанический хеппенинг (оригинальное название этой кинофрески – The Happening), если не перформанс, – акт борьбы за выживание против человеческой расы, чье вырождение режиссер демонстрирует посредством галереи более или менее патологических психопортретов, встречающихся главным героям на пути их бегства от наступающей на пятки смерти. Вид, представители которого запросто могут застрелить голодного ребенка, не только что срубить дерево, – возможно, и не достоин дальнейшего существования. Именно к такой мысли Шьямалан вольно или невольно склоняет зрителей, уравновешивая, впрочем, подобное настроение своим фирменным гуманизмом, пропитанным фирменной же гиперсентиментальностью, которую спасает от сюсюкающих интонаций лишь (опять же – фирменная) шьямалановская медитативность. Впрочем, как бы ни были достойны косы и топора озлобившиеся растения в The Happening, они правы против любого сентиментального примирителя – и каждому из них пристало воскликнуть словами ницшевского Заратустры: «О братья мои, если что я и могу любить в человеке, так это только то, что он есть переход и гибель».

Vlad Dracula