«Хроники Риддика»: Рецензия Киноафиши

Есть несколько категорий фильмов, которые не стоит воспринимать буквально, то есть исключительно на уровне сюжета. Например, комиксы оправдывают почти любой сюжетный беспредел, хотя сюжет и определяет фактуру и исполнение комикса. Какой-нибудь же философской притче, скажем, до сюжета нет вовсе никакого дела, так что бесполезно ловить ее автора на слове, каждый раз хватать за рукав и призывать к ответу. «Хроники Риддика», хотя и не вполне комикс, тем не менее не сюжетное кино. Натяжек и ляпов в нем, может быть, не меньше, чем в «Послезавтра», которое вообще одно сплошное противоречие здравому смыслу, но в «Послезавтра» эти промахи решительно угнетают, а в «Хрониках Риддика» они решительно по барабану. Ну, вот один пример, которым и ограничимся. На планете Крематория, где Риддик – Вин Дизель попадает в тюрьму, на солнце, по уверениям одного из героев, температура +600–700 градусов, а в тени – -200. Когда группа заключенных, которые, заметим, сплошь в протертых брюках и драных майках, совершает побег, они усиленно хоронятся от солнца, дабы не превратиться в яичницу (жарко все-таки). Поэтому наши маленькие друзья рысцой бегут в тени, но я лично сильно сомневаюсь, что -200 намного безопаснее для здоровья и приятнее для тела, чем +700. И сам Вин Дизель, страдающий к тому же в фильме светобоязнью, почему-то на солнце не плавится, а только несколько секунд источает быстро проходящий дымок, в то время как некоторые другие сгорают под крематорскими солнечными лучами не хуже, чем пациенты арийских крематориев 40-х образца Бухенвальда и Аушвица. Тот факт, знаете ли, что Вин Риддик предварительно выливает на себя флягу воды, не слишком-то убеждает. Зато, как я уже упомянула выше, убеждает совсем другое. Режиссер и сценарист «Хроник» Дэвид Туи конструирует эстетику другого мира, им самим же и придуманного, поэтому здесь не мелочи жизни важны, а разные судьбоносные образы. Конечно, то, что рисует Туи на экране, – явная эклектика. Экшн взят из «Звездных войн», мессианские идеи – из «Дюны», визуальный ряд – пятьдесят на пятьдесят. Готика, ислам, Египет, Вавилон и бог весть что еще наслаиваются друг на друга, образуя причудливый и забавный коктейль; культурный слой – смесь Средневековья и Ренессанса, сверкающих начищенными латами и окровавленными кинжалами, с веком высоких технологий, напичканным электроникой и космической техникой. Смесь эта уже совершенно традиционна для целого семейства космических саг, но ничего лучшего искатели межгалактической романтики пока не придумали. Одним словом, визуальный мир «Хроник Риддика» не вызывает аллергии, хотя творческих сюрпризов тоже не преподносит. Ну разве что названия планет: Фурия (это там, где обитают – точнее, обитали – вольнолюбивые сородичи Дизеля) и Крематория (тюрьма с членовредительским температурным режимом на поверхности). Еще, кстати, любопытны завербованные злом так называемые визоры – телепаты человеческих тепловых полей: походка робота, полуаквалангистский шлем на лице, под шлемом обильно тронутое сифилитической кистью смерти, полуобнажившееся от кожи и мяса лицо; несмотря на внешнюю непохожесть, эти персонажи чем-то неуловимо напоминают пророков из «Особого мнения» / «Доклада меньшинства» Спилберга – Дика. Но больше всего Дэвида Туи занимает в «Хрониках Риддика» зло. Оно там бывает, по уверению автора, двух видов. Первый вид – тоталитарная секта некромонгеров, предводительствуемая неким «святым полумертвецом» (это цитата), который увидел «вселенную смерти» (это тоже цитата) и даже там побывал, после чего стал «наполовину человеком, наполовину кем-то еще» (снова цитата). К сожалению, сверхчеловеческие качества вождя некромонгеров предъявлены довольно тускло: он может очень быстро передвигаться в пространстве, точь-в-точь как вампир Лестат де Лионкорт в исполнении Тома Круза в джордановском «Интервью с вампиром», но этим сейчас никого не удивишь; еще он вынимает из людей души, что, конечно, куда серьезнее, однако Туи переборщил с натурализмом в обеих сценах сравнительно законного (как сказал бы Великий Комбинатор) отъема душ у их владельцев: душа, как известно, непространственна и нематериальна – и потому не пребывает «внутри» тела, но словно бы лучится сквозь него жизненно-психической энергией. Второй вид зла – сам Риддик. Впрочем, Риддик–Дизель – уж больно какое-то кокетливое зло, вся злобность которого заключается в фатальном неподчинении кому бы то ни было и синевато-белесом сиянии демонических глаз. Спасение же мира (м-да, американцы, кажется, сумели добиться того, что теперь спасать мир просто неприлично – абсолютный моветон), жалость к предателям и их семьям и сентиментальное отношение к подруге детства выдают этого персонажа с головой – никакое он, разумеется, не зло: просто добро, как известно, иногда должно быть с кулаками. И вообще, когда вдруг на несколько секунд абстрагируешься от происходящего на экране и смотришь как будто со стороны, ловишь себя на мысли, что умильная беличья физиономия Дизеля, пусть даже и подкрепленная возвышенностями бицепсов и трицепсов и бульдожьими кожными складками на шее и затылке, не может олицетворять собой зло. Определенно не может. Есть и еще один нюанс, странным образом обрисовывающий фурианскую природу Риддика. Дважды перед лицом сообщества некромонгеров Риддик спрашивает свою подругу детства, плененную и как будто бы обращенную в новую веру: «Ты со мной, Кира?» Наступает черед боевых сцен, и по их прошествии Риддик спрашивает в третий раз: «Ты со мной, Кира?» И Кира отвечает: «Ты знаешь, что я всегда любила тебя». Для сравнения – Евангелие от Иоанна, глава 21, стихи 15–17: «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. <…> Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. <…> Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: «любишь ли ты Меня?», и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя». И знаете, эта вольная или невольная аллюзия во многом искупает маловыразительные в большинстве случаев диалоги и тот утомительно-однообразный экшн, который, конечно, не идет ни в какое сравнение с блестящим динамизмом, например, «Пришельца» Гэри Фледера, где Дэвид Туи был одним из авторов сценария. Алина Воронцова