«Пандорум»: Рецензия Киноафиши
Есть такая примета: как корабль назовешь, так он и поплывет. И хотя космический корабль у режиссера Кристиана Альварта никуда не плывет, потому что уже давно приплыл, само это барахтанье в глубинах Вселенной нужно было назвать не Pandorum, а The Hangover («Похмелье», еще лучше – «С бодуна») – так же, как и адскую комедию Тодда Филлипса, добравшуюся до российского проката под названием «Мальчишник в Вегасе». В самом деле, представьте себе следующую картину: просыпаются в каком-то непонятном месте два полуголых мужика. Они небриты, их тошнит, у них кружится голова, трясутся руки, изжога, сухость во рту, они с трудом выговаривают собственные имена и решительно не могут вспомнить, где они и что с ними вообще произошло. Кристиану Альварту грезится здесь мощная драматическая завязка, но, учитывая классические симптомы, герои явно ни в какой не в завязке, сколь бы драматической она им – в их-то состоянии – ни казалась. Дальнейшие события разворачиваются в ритме суровой алкогольной галлюцинации – с раздвоением личности, постоянными драками и даже чертиками. В роли чертиков выступают мутанты, скопированные с аналогичных персонажей из второго «Блэйда», причем что именно послужило причиной их мутации (то ли употребление некоего прогрессивного фермента, то ли неподобающе интимные отношения с ядерным реактором) – Альварт так и оставит непроясненным. Зато эпизод возле реактора окажется радикальной извращенческой пародией на кульминационную сцену в «Парфюмере»: вероятно, благодаря этому-то эпизоду данное творение сумрачного германского гения и войдет в сокровищницу мировой фантастики.
Конечно же, Кристиан Альварт в муках рожал свое новое детище не просто ради гонорара и трудового стажа. Постановщик ударных богословских «Антител» наверняка мечтал отыграться за «Дело № 39», которое у него явно не сладилось: из-за банального сценария Рэя Райта, сурового разоблачителя мобильных телефонов, и не менее банальных режиссерских трюков преисподняя педагогическая поэма быстро сошла на нет, отчаянно хватаясь когтистыми руками за демоническую духовку и ноги Рене Зельвегер. Теперь Альварт снова сам взялся за сюжет, и результат не замедлил сказаться: Деннис Куэйд истерически проповедует освобождение от пут морали, генетичка из Бранденбургского института вдохновенно рассказывает о биологическом возрождении цивилизации из пробирок и контейнеров, в перерывах отчаянно лупцуя зарвавшихся ферментированных мутантов, а в иллюминаторах проплывают вместо звезд какие-то неправильные медузы, заставляя умудренного зрителя крепко усомниться во всей этой то ли восьми-, то ли сто-, то ли тысячелетней космической одиссее. От ветхозаветной и католической теологии «Антител» Альварт перешел к греческой мифологии: ковер-космолет, на котором происходит действие, именуется «Элизиумом», а «синдром орбитальной дисфункции» (тот самый, когда изжога, сухость во рту, трясутся руки и видятся мутанты) – «пандорумом». Ну а чтобы никто не сомневался в германских корнях этого космического тысячелетнего рейда, Альварт – по старой доброй немецкой традиции – выкалывает на руках персонажей татуировки с номерами. Космос космосом, а порядок есть порядок…
Vlad Dracula
