«Мне бы в небо»: Рецензия Киноафиши
Джейсон Рейтман продолжил издевательство над корпоративной современностью, начатое в «Здесь курят» и ненадолго прерванное гимном ранней беременности («Джуно»). Однако если «Здесь курят» был бескомпромиссной сатирой, не оставлявшей камня на камне от «предмета разбирательств», то Up in the Air (так фильм называется в оригинале) – проект скорее терапевтический, призванный облегчить жизнь трудового человека в период кризиса и массовых бессердечных сокращений. Недаром на финальных титрах звучит песня некоего парня по имени Кевин, которого уволили с работы и который попросил режиссера включить в картину его, Кевина, душевные излияния. Не могу сказать, розыгрыш это или взаправду, но это, в принципе, и не важно: в любом случае Рейтман принялся за сентиментальное зализывание общественных ран.
Конечно, вначале фильм тверд в подрыве корпоративных устоев. Эпизод, когда персонажи Джорджа Клуни и Веры Фармиги перебирают золотые, платиновые и графитовые дисконтные карты друг друга, по градусу сатиры приближается к убийственной сцене из «Американского психопата», где самодовольные яппи демонстрируют свои визитки с запредельно эксклюзивным дизайном. Герой Джорджа Клуни, ездящий по стране и увольняющий людей невзирая на пол, возраст, цвет кожи и вероисповедание (на помойке все будут равны), всюду проповедует теорию «рюкзака жизни», из которого нужно выбросить родственников, друзей и знакомых: «Поверьте, больше всего вашу жизнь отягощают отношения с другими людьми». Этот рыцарь элитного статуса и сниженных цен уверяет каждого встречного, что человек – не моногамный лебедь, а акула, и предельно точно формулирует кредо своей профессии: «Мы везем израненные души через реку ужаса, пока перед ними не забрезжит огонек надежды… а потом сталкиваем их с лодки». Создатели фильма умело используют и модные научные детали («Тесты показали, что дети с умеренной психологической травмой добиваются лучших результатов в учебе», на что звучит единственный достойный ответ: «Да пошла ты в жопу… Так подумают дети»), и соответствующую лексику («Вы сидите в коконе самоотчуждения»), и стремительно набирающий популярность концепт «глокализации» – соединения глобального и локального. Один из персонажей, как маньяк, мечтает налетать 10 миллионов миль, другая влюблена в парня, который «больше, чем мной, дорожил только своим псом».
Однако примерно в середине фильма сатирический запал у авторов кончается, и вот уже герой Клуни ностальгирует по школьному детству, загорается идеей довести до алтаря сестру на ее близящейся свадьбе и так спешит к любимой, что даже забывает о скидке по карточке Золотого клуба. На авансцену моногамным лебедем выплывают семейные ценности, все вокруг умиленно плачут, а зрителю исподволь, но непреклонно повязывают розовый слюнявчик. В итоге идеалом и образцом для зависти оказывается стена, на которой плотной массой теснятся фотографии инсценированного медового месяца. Что, в общем-то, вполне гармонирует с ситуацией на рынке труда: чем голодать на трехмесячное выходное пособие одному, не веселее ли это делать в компании жены/мужа и по возможности большего количества детей?..
Vlad Dracula
