«Двойная жизнь Чарли Сан-Клауда»: Рецензия Киноафиши
Когда российские прокатчики передают оригинальное заглавие «Смерть и жизнь Чарли Сент-Клауда» (The Death and Life of Charlie St. Cloud) как «Двойная жизнь Чарли Сан-Клауда», это означает только одно: смерть есть для российских прокатчиков не что иное, как вторая/другая жизнь. То есть если ты умер и ожил, можно с полным правом сказать, что ты ведешь двойную жизнь – на этом свете и на том. Такой глубоко оптимистический подход к смерти на самом деле идеально отображает замысел авторов фильма, твердо знающих, что жизнь прекрасна, смерть поправима, а зритель доверчив и всеяден.
Конечно, создатели The Death and Life of Charlie St. Cloud живут в мире, где уже были сняты «Невидимый» и «Милые кости», а потому сюжет с пребыванием «между мирами» для них хрестоматиен, традиционен и не нуждается в дополнительных разъяснениях. Однако в этом же самом мире чуть ранее было снято «Шестое чувство», о котором режиссер Бёрр Стирз и его сотрудники, разумеется, знают, но которое уже как будто бы слегка подзабыли. И между тем напрасно: временами «Смерть и жизнь Чарли Сент-Клауда» выглядит специфической пародией на предмиллениумный шедевр М. Найта Шьямалана, при том что, вне всякого сомнения, кого-либо пародировать и вообще шутить в намерения Стирза и компании явно не входило.
Строго говоря, кто из персонажей картины умер, кто не умер, а кто где-то посередине – так прямо и не скажешь. Вот взять, к примеру, главного героя: он работает смотрителем кладбища, гоняет гусей, гадящих на надгробия, поднимает американский флаг каждое утро (мертвецы тоже американские граждане, так что всякий раз они мысленно встают из могил, приветственно прикладывая рассохшуюся руку к сгнившему черепу), играет в бейсбол с умершим братом и разговаривает с одноклассником, распавшимся на красные молекулы в ходе ближневосточных боевых действий. Жив ли он вообще, главный герой? А вот девушка, которую любит главный герой. Почему она прихрамывает? и почему струйка крови медленно сползает по ее лбу, вне зависимости от времени суток и настроения? А вот кладбище, куда приходит девушка, которую любит главный герой. Недаром ведь их амурная история совершается главным образом среди аккуратно размещенных могил (вообще, заниматься любовью на кладбище – самое милое дело, уж поверьте мне)… Как заметил по сходному поводу Ориген в трактате «Против Цельса», «если ты знаешь, что ты мертв, то ты мертв (ибо нельзя знать ложь); если ты знаешь, что ты мертв, то ты не мертв (ибо покойник ничего не знает); следовательно, ты не знаешь, что ты мертв». На этой радостной ноте, собственно, можно было бы и окончить сей скромный литературный труд, однако авторы The Death and Life of Charlie St. Cloud знают гораздо более радостный финальный маршрут. Преодолевая мучительное, но недолгое сопротивление, оказываемое реальностью, оживляя померзшие тела прямо в эпицентрах штормов, указуя дорогу герою падающими звездами и аккомпанируя тусклым, непроработанным актерским лицам программно бесцветной и заведомо ничего не выражающей музыкой Рольфа Кента, Стирз и друзья рисуют столь благостную и умилительную картину преодоления депрессии и смерти, столь прямолинейное счастье невзирая ни на что (и даже невзирая на ничто), столь стандартный и предсказуемый исход, что хочется вопросить: да пóлноте, господа, так ли, в самом деле, складывается – и раскладывается – человеческое существование? Хочется вопросить… Вопрошаю. Не дают ответа. И не дадут, будьте уверены.
Vlad Dracula
