«Вкус ночи»: Рецензия Киноафиши
Немецкого режиссера Денниса Ганзеля бросает из стороны в сторону, как пассажиров авиалайнера, потерявшего управление из-за того, что пилота крепко обескровили вампиры. Войдя в третье тысячелетие с глупой молодежной комедией «Девушки, девушки» (в нездоровом российском прокате поменявшей название на «Девочки сверху»), Ганзель неожиданно перешел к социальному исследованию нацизма («НаПолА: Элита для фюрера» («Академия смерти»)) и вообще тоталитаризма («Волна» («Эксперимент-2»)), чтобы теперь столь же неожиданно переметнуться на территорию вампиризма. Надо сказать, социальные исследования удавались автору «Вкуса ночи» (который, по правде говоря, никакой не «Вкус ночи», а просто We are the Night) несравнимо лучше, чем молодежные комедии и истории из жизни носферату. По крайней мере, в первых Ганзель гораздо лучше следил за тем, что творится у него в кадре: вампир, прыгающий из летящего авиалайнера, того самого, где пилота и всех прочих изрядно покусали, – довольно вульгарный трюк; а уж когда вся троица вампирш идеально отражается в зеркальной поверхности потолка вышеупомянутого самолета, притом что в зеркалах в течение всего остального фильма они усиленно не видны, – это явное небрежение логикой и вниманием к деталям.
Впрочем, у Ганзеля здесь задача поважнее, чем слежка за предательскими отражающими поверхностями. Он старательно пробирается в лагерь феминисток, выдавая себя за своего в доску и делая вид, что он кровь от крови «вечного» антимужского сестричества. Мужчины, уверяет Ганзель, народ ненадежный, шумный и глупый, поэтому-то вампиры мужеского пола вымерли много лет назад, остались только вампиры пола женского: штук примерно сорок в Европе, а если считать по всему миру – то около ста особей. Они не стареют, не полнеют, не беременеют, практикуют лесбийскую романтику, а мужчин употребляют исключительно по их прямому физиологическому назначению, то есть в качестве сексуального инструмента и подножного корма. Раззадоривая самого себя подобной идиллией, Ганзель примерно к середине фильма начинает снимать «Секс в большом городе», только в лесби-вампирическом антураже: с соответствующим юмором и радикальным шопингом на десерт. Временами, правда, режиссера уносит несколько в сторону, и тогда на экране появляются кадры Фрица Ланга, незавуалированные цитаты из «Сансет-бульвара» Билли Уайлдера и роман Хемингуэя «По ком звонит колокол» в качестве предмета штудирования и одновременно аксессуара для разрезания горла, а техно-дискотека сменяется мелодией Пёрселла. Но все это обманка. Разного рода эстетам и интеллектуалам Ганзель покажет здоровый тевтонский кукиш, заливая изображение потоками нефильтрованного китча (чего стоит эпизод с бандитом, который отбивается от воображаемых вампиров тяжеленным серебряным крестом неподалеку от огромного портрета Ленина!..). Феминисткам же, поверившим в сконструированную на экране берлинскую матриархию с аристократической версальской кровопийцей Луизой в роли матриарха, Деннис Ганзель всадит дюжину ножей прямо в спину, садистски разворошив в финале все любовное сестринское гнездо своеобразной пародией на «Ромео и Джульетту». Мужчинам – в лице режиссера – тоже ужасно хочется: а) быть любимыми; б) быть вампирами; в) просто быть. Они коварны и ни перед чем не остановятся. Они такие…
Vlad Dracula
