«Неудержимые 2»: Рецензия Киноафиши
Они вернулись. Герои нашего детства, живые реликвии кооперативных видеопалаток, неутомимо и целеустремленно учившие нас, как надо побеждать зло во времена, когда на смену плащу и шпаге пришли кулак и базука. Они вернулись уже во второй раз, и теперь всё гораздо, гораздо, гораздо круче. Завершив победоносную миссию в Сандхупалчке (ударение – на последний слог; волшебное место в Непале, где головы каскадеров сами разлетаются томатным фаршем), последние герои боевика идут искать пять тонн плутония, затерявшиеся где-то между Албанией, Болгарией, Украиной и Россией, в сказочной деревушке, единственным украшением которой служит реклама «Старого мельника». В перерывах между рукопашными боями сковородкой и виражами на мотоциклах, таранящих вертолеты, неудержимые-2 героически морщат лоб, героически сжимают губы и произносят рубленые, а временами и отбивные, героические фразы про честь, верность, служение добру и тому подобные высокие материи. «В отряде мне хорошо. Друг другу помогаем», – пишет один из персонажей медсестре-француженке, незаметно для себя пропитываясь флюидами гайдаровской прозы. «Какой план? – Догнать. Найти. Убить», – подытоживает его старший товарищ, наглядно демонстрируя преимущества жизни в отряде. Все понимают друг друга не с полуслова даже, а с полувыстрела и с полуудара в челюсть…
Вообще, фильм, как и его предшественник, четко распадается на два слоя. В одном говорят торжественные, монументальные слова и едва сдерживают скупые мужские слезы по убитым соратникам; в другом, вооружась гранатометным юмором, непрестанно стебутся над клише жанра и друг над другом, благо половина основных актеров – живые легенды. Эти слои, естественно, непрерывно перемежаются, но упрямо не желают перемешиваться, так что невозможно отделаться от ощущения, будто два разных фильма смонтировали (точнее, взболтали) в один. Тот фильм, который веселый, – пожалуй, поинтереснее. То, что Шварценеггера называют не иначе как «Терминатор хренов», а Брюс Уиллис буквально просверливает полотно экрана фирменным прищуром плута и спасителя мира в одном лице (или, лучше сказать, физиономии), – еще цветочки, ягодкой же служит феерическое появление, после семилетнего перерыва, Чака Норриса, именуемого здесь то Уокером, а то и прямо Чаком Норрисом. Тут уже чисто «постмодернистский» кунштюк, с обнажением кинематографического приема и уморительным нагнетанием абсурда. В историю борьбы с терроризмом, торговли плутонием (по четыре миллиона за килограмм), военной мести и воспоминаний об ужасах Ближнего Востока, в историю, отягощенную даже некими «ницшеанскими» играми («Уважение – это всё. Без уважения мы всего лишь люди»), вдруг врывается тот самый Чак Норрис, который настолько крут, что дважды досчитал до бесконечности, который настолько крут, что его слезы лечат рак, хотя он никогда не плачет, который настолько крут, что никогда не смотрит на часы, а, наоборот, часы смотрят на него, и который настолько крут, что старше собственного старшего брата. Вот за этот чудесный немотивированный всплеск техасского рейнджерства мы, пожалуй, и должны быть в наибольшей степени благодарны Сталлоне и компании.
Сергей Терновский
