«Охотник на лис»: Рецензия Киноафиши

В своем третьем игровом фильме Беннетт Миллер вернулся от плутовской энергетики «Человека, который изменил всё» (в действительности название этой картины переводится как «Деньгобол») к сумрачной аскетичности «Капоте». И «Капоте», и «Охотник на лис» погружают в историю безумия и немотивированного убийства; но если миллеровский дебют посвящен столкновению с чистым злом и способности литературы освоить, осмыслить, вместить это зло, то Foxcatcher (в данном случае трудно удержаться от искушения и не написать: Foxcatcher in the Rye) – история вырождения рода, перерастающего в вырождение любви к собственной стране.

Как всегда у Миллера, документалиста по первому фильму и по призванию, сюжет основан на реальных событиях. В 1996 году мультимиллионер Джон Дюпон застрелил в своем поместье олимпийского чемпиона по вольной борьбе Дэйва Шульца, который тренировал его команду борцов Team Foxcatcher. О предыстории этой смерти, всколыхнувшей Америку, Миллер и ведет речь. Сначала – о братьях Шульц: Марке и Дэйве, борцах-чемпионах. О хореографии их отношений, переданных языком спортивного поединка и ежедневной тренировки. О том, как младший брат (младший, впрочем, всего на год с небольшим) пытается вырваться из-под опеки старшего. О том, как в жизнь сначала Марка, а затем Дэйва – входит эксцентричный магнат, деятельно желающий процветания своей стране и олимпийских побед ее спортсменам. После чего экран начинает постепенно заливать крайне аскетично сделанный, без всяких подмигиваний и перешучиваний, гротеск, порождаемый личностью тихого американца, одержимого птицами, бронетехникой, вольной борьбой и славой.

Вообще говоря, все фильмы Беннетта Миллера отличает не просто безупречная, но выдающаяся работа актеров. Образы братьев Шульц, воплощенные Марком Руффало (Дэйв) и Ченнингом Татумом (Марк), сделаны с филигранной точностью, причем в совершенно не характерной для обоих манере: Руффало превратился в бородатого заботливого старшего, Татум – в добросердечного туповатого простачка с квадратной челюстью и по-обезьяньи свисающими руками. Но ключевым для картины стало радикальное преображение Стива Кэрелла, комика, всю жизнь игравшего в лучшем случае в телесериале «Офис», а так (если не считать, разумеется, очаровательной притчи Лорин Скафария «Ищу друга на конец света») – в глупых кинокомедиях про сорокалетних девственников и прочую лабуду. У Миллера Стив Кэрелл превратился в вежливого психопата с металлическим взглядом и плохо контролируемой манией величия. «Я орнитолог, но важнее то, что я патриот собственной страны», – провозглашает кэрелловский Джон Дюпон, не забывая добавить: «Большинство друзей зовут меня Орел, или Золотой Орел». Нюхнув кокаина в самолете, магнат-меценат вручает своему протеже Марку Шульцу текст его, Марка, речи, в которой говорится дословно следующее: «Мои родители развелись, когда мне было два года. С тех пор я искал отца – и нашел его в лице Золотого Орла Америки, мистера Дюпона». Нос, прилаженный к лицу Кэрелла, не просто огромен по фамильно-биографическим обстоятельствам (такова была отличительная черта династии Дюпонов): это нос с издевательски орлиным изгибом, который в сочетании с зажато-горделивой пластикой всего тела производит незабываемое впечатление. Миллер умышленно, чтобы четко выдержать атмосферу и ритм, приводит далеко не все милые подробности из жизни Джона Дюпона; в частности, тот любил разъезжать по собственному поместью на танке, а однажды на Рождество, подкатив к дому соседей, вылез из кабины танка с окровавленным лицом и поинтересовался у хозяйки, может ли ее муж выйти на улицу поиграть с ним. Тем не менее коллекционирование птиц, пулеметов, марок и борцов (Дюпон именует себя не иначе как «филантропом-филателистом») на экране представлено с должной отчетливостью.

Разумеется, для тех американцев, кто хорошо знаком с историей, все эти отсылки значат гораздо больше, чем для зрителя неподготовленного. В 1799 году Дюпоны бежали из Франции в США на корабле «Американский орел». Впоследствии династия сколотила состояние на военных контрактах и химических разработках, попутно поставляя из своих рядов пациентов в психлечебницы. В Джоне Дюпоне военизированные мечты и образ американского орла наконец-то соединились в абсурдное и нерасторжимое целое. Наследник знаменитой фамилии помешан на патриотизме и собственном вкладе в него («Я дарю Америке надежду»), на национальном флаге, на истории Гражданской войны, но больше всего мечтает доказать своей престарелой матушке-наезднице, аристократической любительнице лошадей, что борьба – не плебейский вид спорта. 325 гектаров пенсильванского поместья Дюпон превратил в тренировочную базу: со спортивной ареной площадью в 14 тысяч квадратных футов, четырьмя борцовскими площадками, бассейном и домами для 50 атлетов. В 1976-м он стал менеджером олимпийской сборной США по пентатлону, выступавшей в Монреале, и построил на кровные 600 тысяч спортцентр. И это не считая возведения баскетбольной арены в Университете Вилланова (ей присвоили имя Дюпона) и финансирования футбольной команды городской школы, а также ежегодного 400-тысячного вклада в USA Wrestling (Федерация борьбы США). В сочетании с кокаином, виски, таблетками и танковыми передвижениями этот спортивный патриотизм приобретал весьма специфический характер. Демонстрация собственных тренерских качеств перед мамой, получение золотой медали за победу в турнире, который сам же и спонсировал, противостояние старому родовому аристократизму и единение с «простым народом», любовь к речам, флагам и помпезности, и все более нарастающий психоз, – Беннетт Миллер отточенными мазками и штрихами набрасывает картину, карту, маршрут дегенерации, где слились воедино «аристократическое», «буржуазное» и «плебейское», «частное» и «национально-государственное», подневольная вольная борьба, охота на лис и птичий патриотизм. Власть, деньги, гордыня, непреодоленный материнский авторитет и неконтролируемая любовь к Родине рано или поздно превращают любого Бесподобного мистера Фокса в Бёрдмена, а затем в хладнокровного убийцу пересмешников…

Сергей Терновский