«Титаник»: Рецензия Киноафиши
За историю гибели океанского лайнера кинематографисты брались не раз – начиная с 1912 года было сделано больше десятка экранизаций. И ни у одной не получилось превзойти версию Джеймса Кэмерона, о которой знают даже далекие от искусства люди. Заслуженно собравшая урожай оскаровских статуэток картина прочно держится на позициях одного из самых просматриваемых фильмов нашего времени.
Сюжет, наверное, знаком почти всем – знаменитый Титаник покидает гавань и отправляется в плавание. На корабле находятся несколько тысяч пассажиров, и среди них неожиданно находят друг друга бедный художник Джек (Леонардо ДиКаприо) и дочь обедневшего аристократа Роза (Кейт Уинслет). Им суждено полюбить друг друга, но возможное счастье буквально разбивается: через несколько дней их разлучит столкновение лайнера с айсбергом.
«Любовная история на фоне катастрофы. Что же тут особенного», – кажется, именно так говорили скептики, когда фильм только выходил на экраны. И все-таки он стал прецедентом – и по сборам, и по масштабу замысла, и по невероятному исполнению. Поэтому даже спустя годы здесь все еще есть о чем говорить: работа режиссера – отличный живой учебник, как бы ни злословили поначалу западные критики.
Между тем, успех ленты можно разбить на крупные слагаемые. У Кэмерона был огромный бюджет – и он сработал на благо: фактически была воссоздана вся история и предыстория гибели лайнера. С пугающей подчас монументальностью и тщательностью – интерьеры, палубы, каюты, угольный цех, страшный треск расколовшегося надвое корпуса и само крушение, шлюпки, царящий вокруг хаос среди холодных вод Атлантики. И все это – лишь часть, которая была бы немыслима без остального – самой истории.
В ней умело сплавлены рассказ о гибели тысячи людей и рассказ о любви – и невозможно с точностью сказать, что здесь больше и ценнее. Это выбор (а Кэмерон сам писал сценарий) как нельзя более верный. Любовь была и останется одним из мощнейших катализаторов сюжета, а катастрофичность и даже эсхатологичность – тем, что притягивает жадные человеческие взгляды. Ведь нет ничего интересней конца света в миниатюре, да еще такой объемной, стереоскопической, почти настоящей.
Линия Розы и Джека развивается по законам хорошей драмы: социальные антиподы друг друга, они излучают мощное притяжение и в отведенное им время обретают вкус к жизни и свободе – главным образом это касается Розы. Это преображение заставляет испытать восхищение тогда еще восходящим талантом Кейт Уинслет. И вот уже героиня всерьез намеревается бежать с художником, у которого за душой ровно ничего, – бежать, разорвав ненавистную помолвку. Юные романтики и в самом деле сбежали бы, наплевав на все (и в одном из эпизодов эта фраза приобретет буквальное прочтение). Однако трагический механизм уже запущен.
Напряженность, которая и до рокового момента была неслабой, с этой минуты только нарастает. Наши герои до последнего проживают прекрасные счастливые моменты – и эта эмоциональная температура спорит с той, что заставляет плавиться уголь в нижних отсеках лайнера. Поэтично настроенный зритель наверняка запомнит знаменитую любовную сцену в машине – сколько раз она служила источником вдохновения для многих художников?
Кэмерон поддерживает эту температуру и после того, как крушение произошло. Диалог умирающего героя ДиКаприо и Розы, происходящий в ледяной воде, делает честь и постановщику, и обоим актерам. Но апокалипсису здесь присущ дуализм – это частная и одновременно масштабная история – с отличной прорисовкой деталей. Этому помогает большое количество второстепенных персонажей – капитан, закрывающийся в каюте, чтобы погибнуть с кораблем, пожилая супружеская пара, укладывающаяся в постель, чтобы вместе встретить конец, оставшиеся на палубе играющие музыканты, обезумевший мужчина, переодевшийся женщиной ради места в шлюпке. Так трагедия разрастается и осмысливается полно, и любые мысли о фальши кажутся странными.
Второй временной пласт сюжета – линия Розы в старости – уже не прорисовка и даже не продолжение генерального. Съемки с батискафом, погружающимся к затонувшему судну, поднятые со дна драгоценности в параллельном монтаже со сценами прошлого и великолепно украшенными залами – этот контраст придает резкие очертания тому, что произошло сто лет назад, воздавая должное эпохе – элегантной, прекрасной, утраченной. И паззл складывается доказывая, что Кэмерон не ошибся, однажды соединив мелодраму и катастрофу: история экранного Титаника звучит – и звучит до сих пор.
Александра Подольникова
