«Чудо на Гудзоне»: Рецензия Киноафиши
«При посадке на воду не выживают, - сказал авиадиспетчер, увидев, что A320, следовавший рейсом 1549, исчез с радаров. – Это конец». Ему не ответили – было не до того. В диспетчерской аэропорта Ла Гуардия начинался тихий ад: самолет со 155-ю людьми на борту потерпел крушение прямо на взлете. Отказ обоих двигателей, крайне малая высота, полные баки топлива – и ни малейшей возможности дотянуть до ближайшей взлетной полосы. А внизу – жилые кварталы Нью-Йорка. И за 35 секунд капитан аэробуса А320 Чесли Салленбергер принимает решение садиться на реку – на Гудзон.
Конечно, диспетчер ошибался. Выжить при посадке на воду возможно. Правда, в истории гражданской авиации таких случаев было всего одиннадцать. Всего одиннадцать раз пассажирскому лайнеру удавалось успешно сесть на воду. Четыре раза обошлось без жертв. Случай на Гудзоне как раз был четвертым. Да, восемьдесят три человека получили серьезные ранения, пятеро – ранения тяжелые (о чем фильм деликатно умалчивает), но выжили все. Капитан Чесли Салленбергер стал героем.
Однако история на этом не закончилась. Авиакомпания посчитала решение пилота ошибочным: возможно, у него был шанс вернуться в аэропорт – тогда бы не пришлось подвергать жизнь пассажиров ненужному риску. Да и потеря лайнера тоже удовольствие не из дешевых. В общем, началось серьезное служебное расследование, которое решили на первых порах не предавать огласке. И пока все СМИ наперебой восторгались мужеством капитана, его самого сутками допрашивали бюрократы из самых разных летных инстанций.
О том, как именно проходили эти допросы, он напишет в своей автобиографии с очень странным и пафосным названием – «Высочайший долг: Мои поиски действительно важного». Не знаю, стала ли книга бестселлером, но Клинта Иствуда она зацепила – «Чудо на Гудзоне» он снимал, опираясь именно на неё. Дело в том, что режиссер не хотел снимать романтизированную агитку о доблестной гражданской авиации, о самоотверженном подвиге служб спасения и т.д. Он вообще не хотел ничего романтизировать. Ему нужен был фильм, максимально приближенный к реальности, воссоздающий до мелочей те семь минут, которые самолет провел в воздухе, и те полчаса, когда длились спасательные работы. Весь этот материал Клинт Иствуд нашел в автобиографии капитана Салли.
Тем не менее, я не очень уверена, что к такому режиссерскому решению зритель готов. Мы ведь привыкли к совсем другому роду фильмов-катастроф. Мы ждем красот и помпезности «Экипажа». Горящего лайнера, улепетывающего от раскаленной лавы, пересадки из одного летящего самолета в другой… Ничего эдакого в «Чуде на Гудзоне» нет – не ждите. Потому что всё самое страшное, все крушения и катастрофы происходят в реальности очень буднично. И именно эту реальность Клинт Иствуд и хочет показать. И именно этой реальностью фильм и силен.
Семь минут в воздухе, 208 секунд от столкновения с птицами до приводнения. Мы оказываемся вместе с летчиками в тесной кабине и проходим сквозь эти 208 секунд вместе. Потом мерзнем в ледяной воде, цепляясь за крылья самолета, и замечаем, что капитан, уходя из кабины, берет с кресла пиджак – да, вот так, обыкновенно, обыденно, даже невзрачно, без всяких симфонических оркестров за кадром. И пусть в фильме много разговоров (кого-то может утомить тягомотина расследования), много длиннот, много повторов – сцены самой катастрофы перекрывают всё, все недостатки. Потому что реально страшно – страшнее, чем в «Экипаже». Эффект присутствия, знаете ли…
Вера Алёнушкина
В российском прокате с 8 сентября 2016 года.
Расписание и покупка билетов на фильм «Чудо на Гудзоне»
