«24 снега»: Рецензия Киноафиши

Едкий морозный воздух въедается до самых костей. От технологического прогресса досюда не доходит даже эхо: уместными остаются только раритетные рации и радиоприёмники советской эпохи. Жить в этих краях означает выживать, а это значит постоянно отстаивать своё право на существование перед безжизненной заиндевевшей тайгой. В условиях мертвенной мерзлоты определиться в ориентирах не помогают ни политические убеждения, ни социальная активность, ни религиозные взгляды. Зато помогают духи ушедших предков, сакральные обряды и исключительно собственные силы.

Это Якутия, где термометр задыхается на убийственной глубине, на отметке в -60 градусов, которая приютила на своих просторах удивительно волевых людей. В своём втором полнометражном документальном фильме «24 снега» Михаил Барынин так или иначе возвращает и себя, и зрителя к краеугольному антропологическому вопросу, кем на самом деле является человек, и в чём его истинное предназначение. Зрелище, которое бросает в дрожь не только от холода.

Сергей Лукин промышляет немыслимым для человека непросвещённого делом — занимается коневодством в условиях вечной мерзлоты, которой радушно располагает якутская тайга. Этому делу он посвятил уже 24 зимы, в переводе на язык «большой земли» это составляет 24 года, и не мыслит другой жизни. В собственном доме он редкий гость, с женой и детьми видится буквально пару раз за 365 дней. Хотя само понятие дома для Сергея довольно условно. Его страсть — кочевой образ жизни, постоянно соседствующий со смертельной угрозой переохлаждения, «производственных травм» при поимке животных и их непосредственного воспитания. Поэтому уют — это, скорее, «городской» атавизм, далёкий от понятия человека, вернувшегося к природе.

Необузданная стихия преподносит свои незапятнанные социальными институтами правила игры. Здесь даже лошади, о которых, в сущности, и должен был сниматься фильм, выдерживают температурный режим до -60 градусов и благополучно вынашивают новорожденных жеребят. Весь быт коневода завязан вокруг них ради обоюдного продолжения жизни, и животные благодарно отдают должное: вот уже который год «воспитанники» Сергея занимают первое место в ежегодных новогодних скачках «Ысыах».

Однако, не без прискорбия, с горечью в голосе, перешедшего на полу-шёпот, герой заявляет, что лошадь является живой валютой. Когда сбережения подходят к концу (официально заработная плата якутского коневода со времён распада СССР составляет 5000 рублей) и не предвидится иных альтернатив, приходится продавать жеребёнка. Но боль становится едва выносимой, когда речь заходит о контроле популяции. Для того чтобы процветало новое поколение, старому приходится уступать жизнеспособное место. Пожалуй, один из самых драматических моментов картины наступает тогда, когда опытный коневод шепчет своим подопечным на ухо слова благодарности, успокаивает их, напоминая о высокой чести, и наносит точечный удар обухом топора, отправляя благородное животное в вечный сон.

Немаловажную роль в восприятии фильма играет самоотверженность режиссёра и съёмочной группы, которые работали в фатальных для оборудования условиях и сумели раскрепостить Сергея, который с самого начала упорно отказывался сотрудничать. Один только приём «привычной камеры» вызывает восторг, когда аппаратура работает постоянно, и герой спустя дни, а может и недели, перестаёт представлять себя на экране и начинает жить своей жизнью (к слову, съёмки проходили на протяжение двух лет). Атмосферу непреодолимого холода дополняет и звуковой ряд, записанный с особой любовью, и авторский саундтрек, на создание которого ушло около полугода.

За неполные два года картина молодого режиссёра успела покорить зрителей восьми крупнейших фестивалей, включая Берлинале и 38-й Московский Международный кинофестиваль. А всё потому что результат колоссальной работы здесь ощущается не из-за условных предубеждений. Иначе говоря, «24 снега» — это один из тех редких случаев, когда документальная картина впечатляет больше, чем игровое кино.

Евгений Антипин

Расписание и покупка билетов на фильм «24 снега»