«24 кадра»: Рецензия Киноафиши
«24 кадра» Аббаса Киаростами нельзя пересказать в нескольких предложениях, с легкостью передать сюжет в цепочке слов так, чтобы рассказ не занял больше параграфа. И здесь дело не в том, что иранский режиссер выдумал какую-то неимоверно сложную историю, требующую внимательно относиться к каждому сюжетному твисту, словно одно упущенное звено способно переиначить весь фильм. В ленте, ставшей последней работой мастера, которую был вынужден завершить уже его сын Ахмад, нет привычного сюжета. «24 кадра» ‒ 24 статичных изображения, оживших на экране. 23 из них – снимки, сделанные ранее самим режиссером. Самое первое изображение в фильме – картина «Охотники на снегу» Питера Брейгеля Старшего. Аббас Киаростами показал, что, по его мнению, могло происходить до и после запечатленного момента. В итоге получилось 24 фрагмента, каждый приблизительно в 4 с половиной минуты длиной. Каждый интересен и ценен уже сам по себе, вне зависимости от других эпизодов.
Тем не менее кадры, отчет которым ведется на экране, выстроены так, что соблазн расставить знаки препинания между ними, уловить внутренние рифмы не иссякает и спустя много времени после окончания сеанса. А ведь удержать в памяти заданную последовательность удается не каждому. Тем более что Киаростами создал очень мощные, эмоционально насыщенные эпизоды. Они втягивают в себя зрителя, делают его свидетелем происходящего и не дают забыть о себе, когда на экране появляется новый фрагмент. Впечатления от одной «зарисовки» соперничают с последующими, накладываются друг на друга. Линейность подачи фрагментов сталкивается с особенностями восприятия, не всегда готового и способного соответствовать ритму, заданному очередностью эпизодов.
Эмоциональная интенсивность «кадров» заставляет ощутить тревогу, предчувствие гибели, скорбь, тоску. Темы смерти и расставания с родиной или любимым существом нередко заявляют о себе в фрагментах из фильма. Кадр под номером 15 показывает спины людей. Они смотрят на Эйфелеву башню, и по их одежде видно, что они откуда-то приехали. Эти люди стоят неподвижно, сменяется лишь время суток да лица в шумной толпе, пробегающей за их спинами. А они все смотрят на символ Франции, и в их позе, в песне, прозвучавшей из уст прохожей, в огоньках на башне сконденсированы грусть, бессилие и желание жить спокойной жизнью. При этом в «24 кадрах» не так много фрагментов, в которых появляются люди. Чаще героями оживших фотографий становятся животные и птицы, но их эмоции и переживания узнаваемы и разделяемы.
В 13 эпизоде Киаростами показывает чаек, кружащих над водой. Вдруг раздается выстрел, и одна из них падает. Почти все птицы разлетаются, оставшаяся спускается на берег, и ее крики пробирают до глубины души. Выстрел звучит и в пятом кадре, от него прячется в лесу олененок. Опять же, этот эпизод длится около 4 минут. Он такой лаконичный, но сколько историй зарождается в воображении при его просмотре! Сколько всего вмещает в себя это изображение, вызывая размышления об одиночестве, хрупкости и способности нажать на курок. В меньшей степени, конечно, но все же в «24 кадрах» представлен и юмор – Киаростами позволяет пройтись по брейгелевским сугробам живой собаке. Не забывает мастер и о любви. Она являет себя как львиная страсть и продолжение рода в девятом кадре, а в заключительном эпизоде как признание в любви в кино и к кино.
«24 кадра» богаты на метафоры, само название работы Аббаса Киаростами уже позволяет поиграть со смыслами, комбинируя отсылки к частоте кадров с ритмом природы. Фильм сильно воздействует эмоционально, несмотря на то, что он не форсирует события и в своей неторопливости словно приостанавливает суету жизни. В его замедленном темпе легче разглядеть и прочувствовать то, что в более ускоренном ритме могло бы остаться незамеченным. Лента увлекает за собой и заставляет блуждать в ее пространстве и времени, перескакивая от одного фрагмента к другому и сочиняя свои собственные истории на основе «кадров» от Киаростами.
Елена Громова
