«Колетт»: Рецензия Киноафиши
Когда зрители из списка новинок проката выбирают костюмный байопик, они делают это по двум причинам: либо они знают личность, которой фильм посвящён, либо исполнителя этой роли. И есть подозрение, что большая часть зрителей, которая пойдёт на «Колетт» Уоша Уэстмоленда, не столько интересуется биографией французской писательницы, сколько актрисой, которая её сыграла. В хоть сколько-то заметной роли Кира Найтли последний раз появлялась в 2016 году (ну, не будете же вы считать 10 секунд в последних «Пиратах»?). Для стремительно заполняющегося новыми лицами англоязычного кинематографа такой простой равносилен увольнению. Поэтому «Колетт» прокатчики предлагают смотреть под соусом «Потенциальный номинант на «Оскар»» и «Триумфальное возвращение британской старлетки во взрослой роли». Но, кажется, нужно очень сильно любить Киру Найтли, чтобы увидеть в этой роли оскаровский прорыв и разрыв персональных шаблонов.
Колетт, разумеется, псевдоним. Когда-то Габриэль была милой французской провинциалкой, которая, как думали её родители, удачно выскочила замуж за известного писателя и критика, живущего в Париже. И в каком-то смысле это брак действительно можно назвать удачным: Колетт начала писать для мужа как литературный раб, благодаря его же коммерчески умелым правкам научилась писать по делу, а потом взбунтовалась и стала легендой французской литературы. Кажется, вот и вся биография. Если бы ни одна маленькая поправка, которая в этом фильм становится поправкой большой: Колетт вместе со своим даром осознавала и свою ориентацию. Поэтому к списку потенциальных зрителей добавились активисты ЛГБТ-сообщества, которые уже засвидетельствовали своё почтение картине в день открытия New British Film Festival 2018.
Уэстмоленд - не сказать чтобы известный режиссёр, хотя его предыдущая работа «Всё ещё Элис» действительно заслуживает зрительского внимания. У него нет фирменного приёма или шаблона, поэтому он словно отдаёт режиссуру «Колетт» в руки самой Колетт. Героиня ведёт за собой и драматургически, и стилистически. Когда она влюблена и носит ситцевые платья в цветочек, на экране разворачивается пастораль с сеновалами. Переезд в Париж сжимает пространство вокруг неё, где разворачиваются сценки из жизни богемных писателей, как они должны выглядеть в кино. Вот эти стремительно порхающие строчки под классическую музыку - мы же все именно так пишем в творческом порыве, да? Когда Колетт начинает чудить, камера начинает чудить вместе с ней. И, с одной стороны, в таком послушании главной героине есть смысл, но с другой, двухчасовая картина оказывается попросту неоднородной. И если бы не обилие понятной зрителю литературной иронии, смотреть это было бы не так просто.
Кира Найтли, конечно, визуально хороша. К ней сложно предьявить претензии за то, что половину фильма она играет девушку лет на 10-12 моложе реальной себя. Она умело не путается в длинных юбках, и с должным вызовом переодевается в мужской костюм. Кажется, она вдохновлялась не только Колетт, но и её предшественницей-бунтаркой Жорж Санд. Но когда действие разгоняется, а манерность и демонстративность поведения остаётся, появляется привычное для восприятия Найтли сомнение — это и есть актёрская игра? Безусловно, в образе Колетт, актриса демонстрирует куда большую палитру эмоций и даже мимики, чем в той же ещё более костюмной «Герцогине». Но если возвращаться к потенциальной номинации на «Оскар», тут уже хочется вести сухую статистику, сколько раз за фильм Найтли поцеловала женщину, сколько раз изобразила секс и сколько раз показала грудь. Потому что выдающейся драмы на лице рассмотреть не удастся. Особенно на фоне изрядно загримированного Доминика Уэста, который даже в таком виде попросту крадёт зрительское внимание, пока его герой Вилли обкрадывает литературный дар своей жены.
Как и в любой биографии, в «Колетт» важен ракурс, с которого на эту историю смотрят авторы. И кроме того, что Уэстмоленд со своим постоянным сценаристом Ричардом Глацером, искренне восхищаются своей героиней, фильм с разной степенью интенсивности отрабатывает две повестки дня: эмоциональное насилие со стороны мужчины и женская независимость, напрямую сопряжённая с сексуальной ориентацией. В первом случае «Колетт», безусловно, удачна. Потому что абьюзер Вилли выглядит куда более правдоподобным и жизнеспособным персонажем, чем Уолтер Кин из «Больших глаз» (хотя есть подозрение, что там всё же сыграла важную роль и традиционная гипербола от Тима Бёртона). А героиня Найтли без излишних широких жестов показывает, как с такими типами бороться: отвечать на оскорбительную шутку шуткой, защищать своё мнение, уезжать на гастроли и, начиная с малого, не стесняться сообщать, что флирт с дамой с красным цветком на груди не выглядел как просто принятый в обществе приём. Единственное, чего она не объясняет, как воспитать в себе такую смелость, которая чаще вырастает на фундаменте характера.
Что же касается бисексуальности Колетт, её режиссёр демонстрирует как будто с излишним напором. Создаётся стойкое впечатление, что Уэстмоленд пытается превратить именно эту часть жизни писательницы в главу из бесконечного манифеста о правах сексуальных меньшинств. Её диалоги с её любовницей Мисси - самая заштампованная часть этой картины. От писательницы, подчинившей своему вкусу всю Францию, хотелось бы большей витиеватости. Зрителям БритФеста в этом смысле не повезло вдвойне: смотр открылся «Колетт», а продолжился «Счастливым принцем», где Руперт Эверетт подробно излагает историю гонений Оскара Уайльда за мужеложество, и завершает фильм титром о реабилитации невинно осуждённых по данной статье. В «Колетт», спасибо хоть на этом, финальный титр всё же более справочный.
По итогу, если смотреть без вот этого заявленного прокатчиками и многими критиками апломба, Колетт оказывается симпатичным байопиком с остро-социальным звучанием, шутками средней остроты и набором полезной информации о писательнице, книги которой вы, возможно, как раз после этого фильма и захотите прочитать. Но уж точно не чем-то большим.
Вероника Скурихина
В российском прокате с 29 ноября 2018 г
Расписание и покупка билетов на фильм «Колетт»
