«Красивый мальчик»: Рецензия Киноафиши

Дэвид Шефф был журналистом и сотрудничал The New York Times. Его старший сын от первого брака Ник собирался стать писателем, но стал амфетаминовым наркоманом. Поединок отца с зависимостью взрослеющего ребенка продолжался десять лет и закончился чем-то, отдаленно напоминающим победу. Ник признал, что болен, долго лечился и к тридцати годам перестал употреблять наркотики. В начале 2019-го они выпустили совместную книгу High, а до того каждый написал по тому воспоминаний (изданных в разные годы разными издательствами). По мотивам этих парных мемуаров и был снят «Красивый мальчик» — как считали до релиза фильма аналитики, один из вероятных претендентов на «Оскар». Режиссер фильма Феликс ван Грунинген — представитель сильной и разнообразной фламандской кинематографии (в числе других: самый известный из старших, автор «Господина Никто» и «Новейшего Завета» Жако Ван Дормель; Густ Ван ден Берге, экспериментирующий с цветом изображения и форматом экрана; Михаэль Р. Роскам, в фильме «Бычара» открывший международному зрителю Маттиаса Шонартса). «Красивый мальчик» — англоязычный дебют ван Грунингена; в 2014-м году его фильм «Разомкнутый круг» выдвигался от Бельгии на «Оскар», попал в номинацию «лучший фильм на иностранном языке». Во время промо-тура по Америке режиссер познакомился с продюсерами из компании Брэда Питта Plan B, которые и предложили ему экранизировать историю Шеффов. Для Тимоти Шаламе роль Ника стала во многом повторением уже сыгранного в прошлогоднем хите Луки Гуаданьино «Назови меня своим именем»: снова история отягощенного взросления, перепады между обаянием и отчаянием — и брови, в момент отчаяния сложенные домиком. Как и фильм Гуаданьино, «Красивый мальчик» снят скорее с точки зрения взрослого — не столько coming of age, сколько пособие для родителя по безусловной любви. Ван Грунинген говорил, что основой для экранизации стали мемуары именно Дэвида Шеффа, а чтение книги сына позволило создать дополнительное измерение в истории отца. Поэтому главная роль в картине не у Шаламе, а у Стива Каррела, герой которого в попытках понять ощущения сына заходит пугающе далеко. В «Красивом мальчике» почти нет событий; мы заранее знаем, что не будет и трагедии, что оба героя выживут, и этот фильм — экранизация скорее переживаний и чувств. Ван Грунингена всегда интересовала семья — одновременно хрупкая и устойчивая структура — перед лицом испытаний (в «Разомкнутом круге» пара переживала тяжелую болезнь маленькой дочери). Он никогда не стеснялся для создания настроения использовать музыку, много музыки — и отдельные эпизоды картины напоминают музыкальное видео, в котором три минуты звучания мелодии отмеряют несколько месяцев или лет. Когда-то, двадцать пять лет назад режиссеры датской «Догмы» во главе с Ларсом фон Триером провозгласили саундтрек средством манипуляции. Но ван Грунинген знает, что наши воспоминания синхронизированы с запахами и звуками, и что музыка может рассказать о происходящем с человеком больше, чем драматургические ходы и диалоговые листы. Но причины, по которым благополучный, талантливый, любимый отцом, красивый мальчик начал употреблять наркотики так и остаются не проговоренными, неясными для окружающих и зрителя, и это привносит в фильм — добротный и хорошо сыгранный «оскаровский материал» — едва уловимый элемент хоррора, создает ощущение почвы, уходящей из-под ног. Мария Кувшинова