«Обещание на рассвете»: Рецензия Киноафиши
Автобиографический роман Ромена Гари, впервые опубликованный в 1960 году, самой своей формой повествования всегда напрашивался на экранизацию. Первую попытку осуществил Жюль Дассен в 1970 году. Эрик Бабье предпринял другую, в надежде превзойти первую.
Фильм открывается сценой праздника где-то в мексиканской глуши. Красивая женщина по имени Лесли (Катрин МакКормак), которой совсем не по душе уличное буйство, врывается в дом, где находит в полуобморочном состоянии мужа (Пьер Нинэ). Он и есть тот самый Ромен Гари, урожденный Роман Карцев, детство и молодость которого под крылом неустанно оберегающей матери станут предметом интереса режиссёра Бабье на следующие два часа.
Этой сцены на самом деле нет в романе — но вполне понятно, по каким причинам она нужна режиссёру. С помощью неё он как бы говорит нам, что всё, что мы увидим — вольный пересказ. Но с точки зрения сюжета фильма эти сцены мало чего добавляют к линии главного героя, лишь помогают с самых первых кадров сконструировать понятный шаблон истории в истории. Роман болезненно бледен и мнителен: ему во что бы то ни стало нужно поехать в больницу в Мехико, так как настоящий писатель не может умереть в этой деревне. По пути в город Лесли выкрадет у заснувшего мужа исписанные листы и всё, что она прочтет на них, мы и увидим в фильме.
Бабье сосредотачивается на том, чему посвящен оригинальный роман — ранним годам Нины и Ромена, их бегству в Польшу, скитаниям и афёрам, в результате которых Нина на время открывает модный дом в польской глуши. Затем долгожданная Франция и служба Ромена в воздушных войсках во время Второй мировой. Сквозная линия всей событий жизни Гари — это безграничная, почти на грани сумасшествия вера его матери в то, что он станет известнейшим писателем и покорит весь мир. Фильму очень хорошо удается создать образ властной, всегда доминирующей матери Ромена, в отношениях с которой он всё время чувствовал себя обязанным соответствовать её идеалу. Шарлотта Генсбур как никто подошла для роли женщины, одержимой будущей славой своего ребёнка. Она очень убедительна в образе наседки, постоянно кружащейся вокруг своего детёныша. Но персонаж самого Ромена у Бабье лишён хоть сколь бы то ни было достаточных психологических мотивировок — о его мыслях и желаниях зритель узнает лишь из закадрового текста.
Ясно, что такой образ матери, какой создает Бабье, должен наложить отпечаток на все важные события жизни Гари, в числе которых, безусловно, будет первая любовь и первый сексуальный опыт. Но этот опыт показан в ироническом ключе, за которым никак не обнаружить действительную психологическую проблему с женщинами, которая у Ромена, очевидно, есть.
Первая часть фильма камерная, сосредоточенная исключительно на общении матери и сына. Вторая часть более масштабная: с началом войны действие выходит из стен обшарпанных и богатых квартир наружу, в поле боевых действий, как будто давая самому Ромену возможность вдохнуть полной грудью.
Этот фильм очень красив своими декорациями и правдоподобным, детальным, волшебным образом Франции, которым была одержима Нина Карцева и в котором ей хотелось видеть будущее своего сына. Но проблема в том, что почитателям романа Гари произведение важно эмоциональной правдой, которой не хватает этому фильму. Там, где Гари был предельно, даже излишне серьёзен — Бабье пытается быть смешным, и это выглядит, увы, довольно посредственно. А жаль.
Ксения Ильина
