«Балканский рубеж»: Рецензия Киноафиши

Американская цивилизация в ходе своей эволюции, черпая вдохновение в комиксах и литературе, породила некоторое количество кинематографических вселенных — вселенную Marvel, вселенную DC, вселенную «Сумерек» или «Властелина колец»; иногда эти миры абсурдным образом смешиваются, как было это в недавнем «Лего 2», где Гендальф соседствовал с Суперменом. Вселенные удобны с точки зрения маркетинга, продажи сопутствующих товаров, они работают на эффект узнавания, эксплуатируют желание зрителя побыть с героями подольше, узнать их получше. Обжитые вселенные, вроде марвеловской, сегодня помогают американской (и шире — западной) цивилизации продвигать на глобальном рынке свою идеологическую повестку: что женщина — такой же человек, как и мужчина (это относится и к чернокожим, и к гомосексуалам, и к другим категориям граждан); что у ваших врагов есть своя точка зрения, не стоит их демонизировать, можно просто попытаться услышать («Лего 2» и «Капитан Марвел» используют один и тот же ход: резкий поворот сюжета в середине фильма — и вот, скруллы или персонажи из девчачьего набора конструктора оказываются не злодеями, а просто другими существами с другой логикой); что мир уже дошёл до той фазы развития, в которой признаётся ценность каждой отдельной жизни, универсальные права человека без родо-племенного разделения на «своих» и «чужих». Обретение Голливудом этой повестки — последствие двух сроков Барака Обамы и политической реакции эпохи Трампа — дало мощный импульс всей индустрии: наличие внятной миссии всегда вдохновляет больше, чем простая погоня за прибылью.

При всей нашей запойной самоизоляции, мы не можем избежать влияния глобальных трендов. Министерство культуры РФ, Российское военно-историческое общество и прочие организации, идеологи которых косплеят не Анакина или Человека-паука, а сталинских наркомов или дореволюционных офицеров, вольно или невольно действуют тем же манером, что и Голливуд: создают в кинематографе собственную вселенную — свою Ваканду, в которой русские никонец могут показать кузькину мать всем многочисленным обидчикам (в реальной жизни попыткой построить русскую Ваканду силами косплейщиков-реконструкторов стали ЛНР и ДНР). Кто бы ни был основным инвестором проектов, когда бы ни происходило действие, у этих фильмов всегда есть несколько общих черт: спортивно-милитаристская атмосфера; преимущественно мужской актёрский состав, в котором находится место представителям разных народов небесного СССР; термоядерная цветокоррекция; дихотомия добра и зла без полутонов, где «свой» является синонимом «добра»; склонность к детализированному изображению зверств, чинимых обидчиками.

Собирательный образ русского супергероя сегодня — это очень чумазый, очень уставший, без конца балагурящий и убивающий врагов с перекошенным фейсом мужчина средних лет, для которого удержание безымянной высоты или заброшенный в корзину соперника баскетбольный мяч становится доказательством превосходства русской цивилизации над всеми остальными (и да — в пространстве глобального кинематографа русская цивилизация действительно культурно противостоит западной, последовательно переводящей фокус внимания с белого гетеросекуального мужчину на всех остальных людей).

«Балканский рубеж» Андрея Волгина — интересный спин-офф в истории развития этой вселенной. Он затрагивает чувствительную для русских патриотов тему войны в Югославии, когда силы НАТО (читай, американцы) нанесли военный удар по Сербии, то есть непосредственно «по нам», по воображаемой славянской сборной. Один из персонажей фильма цитирует приятеля-серба: «С русскими нас 200 миллионов» (арифметика никак не подгоняется, если в «русских» не записать граждан Беларуси и Украины, у которых, возможно, есть своё мнение на этот счет, но это неточно).

В основе сценария «Балканского рубежа» лежит реальный эпизод той войны: санкционированному Министерством обороны марш-броску российского батальона ВДВ, входящего в состав миротворческих сил, в сторону Приштины с целью обозначить своё присутствие в мировой политике и «чтобы с нами считались» предшествовала длинная ночь, в течение которой аэропорт «Слатина» удерживала группа неофициально приглашенных спецназовцев под руководством Юнус-Бека Евкурова. В фильме отряд весь первый час собирается из нескольких поражённых в правах отставников и двух примкнувших к ним югославских полицейских, этнического серба и этнического албанца. Если в картине «Движение вверх» персонажи разных национальностей держала вместе принадлежность к общности — к Советскому Союзу, то для героев из 1999 года приходится прямо в воздухе изобретать новый объединяющий конструкт: ингуш, татарин, узбечка, албанец и серб — все они, даже совершающие намаз, теперь «русские», то ли потому что приняли сторону добра, то ли потому, что русский, что бы ни утверждали авторы уже несуществующего «Спутника и погрома», не национальность, а состояние души.

Как и в случае с Marvel, радость от встречи с любимыми героями и удобными формулировками позволяет игнорировать качество самого фильма — подобное кино снимается не для критического разбора, а ради удовольствия пребывания внутри этих вселенных.

Участие сил НАТО в демонтаже Югославии разрушило перестроечное восхищение россиян Америкой, именно там во многом находятся истоки сегодняшнего антиамериканизма, но кинематографическое воспоминание о той войне неуловимо напоминает войну иную — вытесненный из сознания российского общества, никак не отрефлексированный вне пропагандистского нарратива конфликт на востоке Украины, в котором ключевым эпизодом также стала битва за аэропорт. «Балканский рубеж» как бы намекает: и тогда, и теперь одними и теми же методами (преимущественно при помощи намеренного унижения) ведётся борьба против «русского мира», на защиту которого должны встать суровые «отпускники» с забавными прозвищами и как минимум одной характерной чертой (первый никак не может покурить, второй напевает песни «Наутилуса» и ДДТ, третья — мужественный снайпер, но любящая мать).

Все они потеряют здоровье или погибнут, у России закончатся «стратегические интересы» и деньги, войска выведут, как вывели их из Афганистана и Восточной Европы, и всё повторится снова: электрические сны о русской Ваканде, на территории которой всем обидчикам показана кузькина мать — и новые попытки построить ее в реальной жизни.