«Домовой»: Рецензия Киноафиши

Не успел окончиться обряд черной магии на кухне загадочной квартиры, как приходят новые жильцы — мама с дочкой. Риэлтор «забыла» их предупредить, что в квартире живет домовой, который ведет себя, как злобный полтергейст. Такой бизнес: домовой выживает людей, риэлторша перепродает квартиру снова и снова. Чтобы, однако, временно утихомирить домового, она наняла профессиональную ведьму по имени Мама Фима, которая учуяла в квартире клад. Ведьма решила вернуться, так что домовой вынужден сражаться и с новыми жильцами, и с колдуньей. Молодая женщина и девочка оказываются предпочтительней — побеждает сила любви.

И еще деталь: нехорошая квартира продается не где-то, а в московской высотке на Котельнической набережной. Так в фильме появляется Символ. Макабр борьбы с нечистой силой подручными средствами разворачивается на фоне сталинского шика, витражей с алыми пентаграммами, стен, которые повидали многое.

Только с метафизической точки зрения можно ответить на очевидный вопрос: зачем это одинокая женщина с ребенком рвется купить квартиру непременно с видом на Красную площадь, да еще попадая при этом в финансовую зависимость от своего босса. («Будешь работать, как Золушка, как белочка!»). Уже в лифте дочь ошарашивает маму вопросом о том, чью почку они будут продавать, чтоб выплатить кредит (одноклассники подсказали). Но эту идеальную мечту можно понять: неужели настало время, когда человек в России может честно, своим умом и трудолюбием заработать на свою квартиру? И не просто угол, не панельку за кольцевой дорогой — а вот прямо в центре своей столицы, в месте, пропитанном родной историей. Ну, пусть хотя бы в сказке.

Кстати, еще один сказочно-идеологический момент: взрослая наша героиня думает о дочери, о работе (она архитектор), о доме, но не о «мужиках». Соседка ей вечно кого-то сватает, а она отмахивается. Девочка тоже не рвется найти «папу», ей интересней играть с домовым. Потенциальный муж появляется лишь в последние пять минут, как симпатичная награда для победительницы.

По меркам третьестепенных наших фильмов, это неплохой фильм. Не приходится вздрагивать от стыда за происходящее или хохотать в непредусмотренных местах, неубедительные спецэффекты родом из прошлого века также не слишком раздражают — возможно, потому что нет претензий на очередной ответ Голливуду, а есть компактное кино для семейного просмотра.

Впрочем, именно здесь к «Домовому» возникают вопросы. Фильм позиционирует себя именно как семейный, «сказочный», но слишком заметно, что сценаристы хотели добавить шуток для взрослой аудитории и местами пересолили. Детям, впрочем, именно это и понравится — да в том же Голливуде есть богатая история мистических черных комедий для всех возрастов. Есть сходные примеры и в постперестроечной детской литературе: совсем близко «Барабашка» Андрея Усачева. Правда, это было раньше, в восьмидесятые и девяностые. Правда, скажем, «Семейка Аддамс» не была такой «детской», а «Каспер» таким «черным», как «Домовой».

Невыдержанность тона — традиционная беда нашего кино, и фильм Бедарева как раз прекрасно это подтверждает. Шутки здесь довольно смешные, но язык на грани фола («забздеть», «вилку в глаз»). А главное, вдумайтесь: милый домовой пытается в буквальном смысле убить нескольких человек, включая мать-героиню. Когда невидимая рука топит риэлторшу в ванне, а потом тащит за волосы по полу, чтоб выкинуть в окно — это сильно. Когда Екатерина Гусева секунд двадцать корчится и дымится под разрядами электрического тока — это уже нет слов. Как-то не очень верится в хэппи-энд и перерождение злого духа в доброго после одной задушевной беседы с котом.

Кота-циника, кстати, озвучивает Павел Деревянко, а образ явно вдохновлен кровожадным котиком из совсем не детского фильма «Голоса». Фильм держится на нем и на других характерных персонажах: одесской ведьме Фиме (Ольга Остроумова-Гутшмидт), риэлторше (Юлия Сулес), старорежимном начальнике (Михаил Беспалов). Конечно, на самом Домовом-Чиркове, похмельно-мрачноватом русском трикстере. А вот на положительных главных героях ничего не держится. Гусева привычно отыгрывает замотанную, но положительную современную женщину, маленькая Саша Политик мила, но и только. Добродетель традиционно неубедительна, да и шансов проявить себя ей фильм особо не дает. Социопат-Домовой пять минут играет с ребенком, а пятьдесят пять лупцует маму, приглашенных экзорцистов, воров и социопата-кота.

Благие намерения не отменят сатанинского квартирного вопроса. Кажется, это чувствуют и авторы: слишком на многих уровнях он прописан. Сиротство героинь, фигура полуолигарха-начальника, отсыпавшего от щедрот находящейся у него в кабале интеллигентке, старая ведьма, требующая арендную плату с родного сына. Дочка пытается доказать маме, что это они в гостях у домового, который был здесь первый — это история уже нескольких поколений в России, которые постоянно оказываются как бы на чужом месте. Мигранты если не географические, то социальные.

И это не я придумываю: Домовой рассказывает коту и показывает зрителю историю деградирующего Дома на набережной, потерявшую облик советскую элиту, случайных маргиналов девяностых и далее. Вот здесь-то Домовой или режиссер делает важное умолчание. Самая первая семья — видимо, в конце 1940 — начале 1950-х, — была хорошей, их Домовой любил. Зритель в этот момент уже догадывается, что случилось с той семьей, но оказывается обманут. Семья чиновника просто переезжает из Дома на своей черной «Волге» (куда, интересно, в какой-то более элитный дом?), забыв позвать Домового с собой. Именно потому с тех пор мирная дружная жизнь и кончилась.

То, что взяв за основу фильма метафору настолько очевидную и дидактическую, режиссер ее не договаривает или сознательно комкает, наводит на мрачные мысли. Исторический фон проваливается в никуда (и уж конечно ни слова о том, что там было до строительства высоток и идиллической эпохи позднего сталинизма).

Неудивительно, в общем, почему всякая чертовщина продолжает происходить в квартире, несмотря на обширный арсенал бытовых суеверий, которыми изгоняют “демона”: от варенья до чеснока и от черной мессы до бомбардировки святой водой. Если не знаешь смысла ритуала, он не сработает. А жители Дома не знают, что происходит, для них вся история - череда необъяснимых несчастий, он им не принадлежит, хотя концовка постулирует обратное. Хотя, куда, кстати, в конце делось найденное золото? Об этом ни слова. Вероятно, скрылось поглубже.

Сказка ложь, да в ней намек — и жаль, что такой горький.

Андрей Гореликов