«По воле божьей»: Рецензия Киноафиши

Французский Лион, наши дни. Александр Герен (его играет любимчик Озона Мельвиль Пупо), состоятельный бизнесмен и отец большого и набожного семейства, пишет откровенные письма кардиналу Барбарену. В них он рассказывает о том, что маленьким мальчиком был совращён в лагере для скаутов святым отцом Прейном. Спустя много лет Александр наконец решает добиться справедливости и сделать всё возможное, чтобы правда о деяниях святого отца достигла ушей главных религиозных чинов. Это означает одно: Александр замахнулся на попытку разговорить саму католическую церковь. В конце концов Герен добивается личной встречи со священником, который и не думает отнекиваться от обвинений. Впрочем, публично признаться в содеянном отказывается тоже, ведь это повредит его репутации, а он продолжает служить богу, имеет свой приход и всё так же работает с детьми. Инициированное Александром расследование запускает цепочку дальнейших открытий. Он находит других жертв священника, среди которых — его будущие соратники-активисты: добряк Франсуа Дебор (Дени Меноше) и тщедушный интеллектуал Эммануэль (Сванн Арло). У всех своя жизнь, в которой есть радости и горести, но последних могло бы быть явно меньше, не будь на детстве героев общего грязного пятна. Объединившиеся мужчины, заручившись поддержкой своих семей, запускают сайт для поиска других жертв-скаутов, который разрастается в грандиозную кампанию против святого отца, преследующую единственную цель: прекратить замалчивание преступлений.

Первоначально Озон хотел сделать документальный проект, но в итоге передумал и снял игровой — на основе событий, завершающихся, что называется, «в прямом эфире». Дело в том, что самого Бернара Прейна (его имя Озон не изменил, в отличие от имён его жертв) за истечением срока давности дела судить уже не могут, зато его непосредственного начальника, кардинала Барбарена, во Франции судят прямо сейчас. А местные священники и вовсе пытались запретить фильм к показу. Пересуды начались задолго до показа фильма на прошедшем Берлинале. Там картина получила Гран-при жюри, и это самая высокая награда в карьере Озона. Однако при беглом взгляде на синопсис резонно закрадывается мысль: возможно, месье Озон получил награду лишь за актуальную тему?

По правде говоря, чисто озоновского эстетского пера в картине действительно мало. Это очень хорошо сделанный, точный во всех описываемых деталях фильм, но в своём роде обезличенный своей складностью. В фильме Озона правильно всё: от удачно подобранных (что хорошо) актёров на главные роли до трёхчастной и, опять же, идеально гладкой, а оттого немного скучной (хорошо ли?) структуры фильма. Первая часть фильма — это письма Александра Барбарену и его ответы на них, которые зачитывает закадровый голос. Но вершина эпистолярного жанра была достигнута ещё во времена Шодерло де Лакло, и с невинным видом использовать его достижения в 21 веке, да ещё и в совершенно ином виде искусства, как это делает Озон, кажется слегка старомодным приёмом.

Однако в этой истории очень важны правильно расставленные акценты. Именно они делают работу Озона значимой. Например, выбор героев. Количество жертв отца Прейна в ходе реального расследования достигло ужасающей отметки в 70 человек, и эта цифра продолжает увеличиваться. Озон же выбирает из всех жертв трёх совершенно разных героев и с трёх разных сторон показывает, как сексуальное насилие изменило жизнь каждого из них. Показанные Озоном жертвы — каждый со своими недостатками, и смысл выбора героев кроется именно в них. Мужчины принадлежат к разным социальным прослойкам, у них разные взгляды на мир, и жизненные ценности разнятся очень сильно — но они объединяются перед лицом как будто единственно существующего в мире на сегодняшний момент врага — молчания.

«По воле божьей» подобен великолепному и всесторонне освещающему события газетному расследованию о дикостях, творящихся в лоне церкви. И такой материал, вышедший на страницах важного и политизированного мирового издания (каким и является в этом сравнении Берлинале), конечно, привлек бы к себе внимание и вызвал множество дискуссий. В России же картина вызвала пересуды другого толка. Министерство культуры «рекомендовало» прокатчикам перенести дату релиза с четверга 25 апреля на понедельник 29-го из-за православной Пасхи. Это, конечно, ещё подлило масла в огонь интереса к фильму. Заверения самого Озона в том, что его фильм, в первую очередь, про свободу слова и справедливость, делу, понятно, помогло мало. Но то, что происходит в России — лишь дым от костра, разгоревшегося в Франции. Контекст, и российский, и мировой, которым уже успел обрасти фильм Озона, в очередной раз доказывает — в 21 веке произведение искусства часто неотрывно от своего социального статуса, и можно попросту с этим не соглашаться и оставаться на обочине. Но это ли не значит — оставаться в дураках?

Ксения Ильина